Ричард де Амальфи

Его люди спрыгивали с коней, заводили под защиту деревьев. С великим удивлением я узнал в одном из всадников моего некроманта, который Логирд фон… как его, Темрунг.

Он соскочил с коня вполне профессионально, все в той же черной одежде, крупный, тяжелая нижняя челюсть с раздвоенным подбородком, толстые руки, прямой взгляд.

— Поможешь колдовством? — спросил я.

Он покачал головой:

— Если бы даже смог, ваши люди были бы против. Да и… не вел я поиски в этом деле. Но я, как уже говорил, из знатной семьи. Меня с детства учили владеть копьем, мечом и боевым топором.

Я развел руками:

— Ну, разве что так… Однако я не хотел бы, чтобы ученые принимали участие в воинских операциях. Умные головы дороже даже рыцарских.

Некромант поспешно поклонился:

— Простите, ваша милость… Вы так говорите, что мне… мне вдруг показалось, что вам мои занятия не кажутся… отвратительными.

Я сдвинул плечами:

— А что в них отвратительного? Работа как работа.

Удивление на его лице перешло в изумление:

— Но остальные… гм…

Я отмахнулся:

— Кто знает о прозекторах, тех некромантами не напугаешь.

* * *

Еще через пару часов начали прибывать мелкими группами воины, присылаемые Тюрингемом. С последней группой явился и сам, я переговорил, через полчаса он уже проскакал мимо замка на безопасном удалении, одетый в лохмотья, но обвешанный оружием, так обычно выглядят разбойники.

На вершине башни трое лучников, потом к ним присоединилось еще двое. Один натянул лук, недолго целился, я увидел мелькнувшую по небу темную черточку. Стрела вонзилась в землю шагах в двадцати от проскакавшего Тюрингема.

— Отлично, — сказал я с облегчением. — Будем считать, что это их лучший стрелок. Остальные даже не пытались.

— Или самый большой дурак, — буркнул Гунтер. Взглянул на меня: — Вы правы, ваша милость, это предел для простых луков.

— Значит, все наши лучники пусть не переходят ту черту! Композитные луки все-таки бьют дальше.

— Будет сделано, ваша милость.

— И никакой дурной храбрости, — предупредил я. — Именуемой безумной, необыкновенной. Даже священной. Я всего лишь хочу захватить это логово и навсегда ликвидировать угрозу терроризма для своих замков и его общечеловеков.

Зигфрид выпятил грудь и пробурчал:

— Как это… А благородные схватки? А зловещая песнь мечей и грохот железа по щитам? А щем от полученных ран?

— На турнире! — огрызнулся я. — А здесь мне нужна всего лишь победа. Я сейчас не рыцарь, а хозяйственник!

Гунтер поклонился, не сводя с меня пристального взгляда.

— Будет… сделано, ваша милость.

Я еще раз внимательно осмотрел замок. Впечатляет, но я видел, конечно же, замки и побольше. Могу перечислять до вечера, у меня был каталог с рыцарскими крепостями от самых первых, которые построил Вильгельм Завоеватель, до самых последних, возведенных уже в семнадцатом веке.

Так что замок Волка не слишком, не слишком. Думаю, что не устоял бы против катапульт, не то что требушетов. Ужасающий Гунтера и Ульмана ров не так уж и широк, а стены нельзя назвать слишком высокими. Да и всего четыре угловых башни не позволяют держать в них много защитников.

— Пора, — сказал я.

Мы выехали из-за леса, веселые, беспечные, раскачивающиеся в седлах. Тюрингем, изображая вдрызг пьяного, едва не выпал из седла, его со смехом придерживали с обеих сторон.

Солнце, к счастью, светит нам в спину, до мельчайших деталей освещая замок, наши лица в тени, только блестят доспехи рыцарей, на которые с большой неохотой набросили плащи с цветами Волка Зигфрид, Алан и виконт де Теодерих.

Сердце стучит часто, играю ва-банк, неудача может стоить жизни всем моим людям, да и мне придется несладко. Копыта сухо стучат по земле, рыцари переговариваются веселыми голосами, но я уловил в лицах и движениях страшное напряжение. Одно дело мчаться с копьем наперевес на такого же противника, другое — ехать, не вынимая меча и не опуская забрала, приближаясь к зоне досягаемости стрел и арбалетов.

Гунтер предупредил:

— Ваша милость, лучники зашевелились!

— Пока далековато, — сказал я без особой уверенности. — Держите щиты так, чтобы хорошо видели гербы.

По его взгляду трое лучников начали подавать коней вперед, готовясь загородить меня, едва полетят стрелы. Я покосился по сторонам, оглянулся, у ребят моего отборного отряда в руках луки с наложенными стрелами.

Сердце стучало все чаще, мы уже чересчур близко, вот-вот с ворот рассмотрят наши лица, нужно начинать раньше, покатам не спохватились…

— Слава благородному сэру Уландру! — прокричал я громко.

Эти слова были сигналом к атаке, чему противились даже лучники, слишком уж въелось благородство, что в конце концов и погубит рыцарство.

Лучники разом выпустили тучу стрел, а затем еще и еще. Каждый заранее наметил себе цели, и сейчас, когда наверху никто не прячется за каменным барьером, почти каждая стрела нашла цель. Но даже сейчас уцелевшие на стене орали и вздымали кулаки, грозя нам гневом всемогущего лорда, а обстрел восприняли как пьяную выходку.