Ричард Длинные Руки — бургграф

Он молчал, я чувствовал жар его тела, словно держу руку в разгорающейся печи. Сцепив зубы, я нащупал острием сердце и несколько раз вонзил острие, а потом выдернул нож, руку залило кровью до самого локтя.

В глазах колдуна промелькнуло выражение мрачного торжества, однако я с силой ударил ножом в глаз, погрузил по самую рукоять. Он страшно вскрикнул, ноги подогнулись, я не стал подхватывать труп, только погрузил лезвие глубже, подержал, пока тело не перестало дергаться.

За спиной послышался вскрик. Двое прохожих остановились и с ужасом смотрели, как я погружаю руку с ножом в пустоту, а оттуда хлещет кровь.

— Ваша милость... что это?

— Зло, — ответил я коротко.

Джафар не двигался, я ухватился одной рукой за ухо с рубиновой серьгой, оттянул. Лезвие в другой руке мелькнуло, послышался треск распарываемой кожи, хрящей и сухожилий. Прохожие снова ахнули, на моей ладони появилось грубо срезанное ухо с дорогой серьгой.

Один сказал торопливо:

— Смотри-смотри!

Тело колдуна проявлялось медленно, словно из тумана. Абсолютно бесцветное, рыхлое, но постепенно приобретало форму, цвета и оттенки.

— Значит, издох, — сказал я. — Хорошо. Теперь последний аккорд...

Я свистнул Зайчика, вскочил в седло и через несколько минут мы остановились перед дворцом Бриклайтов.

В нижнем зале двое слуг скоблили пол. Дверь еще трепыхалась на одной петле, перекосившись, а их уже сдунуло, будто ураганом. Я прошел вверх по лестнице, в конце коридора из-за угла высунулась голова и моментально исчезла.

Не задерживаясь, я шел к кабинету Бриклайта. Ни одной магической ловушки, удар ногой в дверь... в кабинете пусто. Осмотревшись с порога, вернулся в коридор и двинулся дальше, по дороге заглядывая в комнаты.

Из дальней двери выметнулась женщина, сразу же бросилась прочь. Я удержался от крика «Стой, стрелять буду», дошел до той, откуда она выбежала, точно так же демонстративно ударил в дверь ногой.

Та распахнулась без протеста, я перешагнул порог и очутился в роскошной спальне. На той стороне комнаты женщина спиной ко мне поправляет занавеску. Не вздрогнув, обернулась медленно, с подчеркнутым достоинством, ослепительно красивая и осознающая свою красоту и стать: тонкая талия и высокая грудь, глубокий вырез платья, что позволяет рассмотреть не только белоснежные холмики, но и края нежно-розовых кружочков, безукоризненная линия бедер. И хотя платье, как и положено, до полу, но до чего же умело сшито: я отчетливо увидел ее без платья! Высший класс портняжного мастерства.

Она смотрела в упор, лицо породистое, я бы решил, что за ее плечами сорок поколений аристократов, если бы не рассказ отца Шкреда, что это сейчас мадам ля Вуазен, а совсем недавно была падшей женщиной из трущоб по имени Катрин Дэше и обслуживала в борделе, а то и прямо на корабле пьяных моряков.

— Приветствую, — произнесла она красивым контральто. — Вы поступили разумно, сэр Ричард.

— Надеюсь, — ответил я.

Она улыбнулась, я наконец-то увидел в ее глазах злое торжество.

— Я рада, — сказала она с одобрением, — что вы, сэр Ричард, всё-таки решили последовать доводам рассудка. Разумные люди должны договариваться, а вы, как теперь вижу, разумный человек.

Я кивнул:

— Да, я тоже так считаю.

Она продолжала всматриваться с тем же напряженным вниманием, в глубине глаз мелькнуло что-то вроде опаски.

— И всё-таки, благородный сэр, что-то я не слышу обвинений.

Я пожал плечами.

— Зачем?

— Зачем? — повторила она. — В самом деле, зачем? Но глупцы сотрясают воздух, обвиняя в коварстве, предательстве, нарушении клятв... хотя как я могу нарушить то, что и не собиралась делать? Даже записанные договора можно нарушить, если потерь меньше, чем прибыли... — Я кивнул:

— Вы правы, я не из тех глупцов. — Она прищурила глаза:

— Рада. Тем выше моя победа.

— Еще бы, — согласился я. — Ты провела всех очень хитро. Даже Бриклайтов. Давно такое задумала?

Засмеявшись, она покачала головой:

— Нет, конечно. Вообще не думала. Их семья казалась абсолютно надежной и несокрушимой. Но умные люди всегда наготове и не упускают подвернувшийся шанс. Когда ты их начал убивать одного за другим, я ощутила, что могу сорвать главный выигрыш. И я сделала свой ход...

Лицо ее разрумянилось, она была хороша, очень хороша, а на меня смотрела, как на поймавшуюся в сети большую жирную рыбу.

— Здорово, — сказал я с горечью. — Ты всё разыграла просто... безукоризненно. И провела всех. И сейчас на твоем лице такой восторг, что тебе даже мужчины не нужны, чтобы получить полное удовольствие... Это все от власти?

Она кивнула:

— Ты прав. Ты настолько хорошо всё подмечаешь, что я... гм... начинаю подумывать... а не составим ли мы идеальную пару? У меня теперь есть огромное богатство, у тебя — титул. Женщине нельзя быть одинокой в этом мире, а ты вполне, вполне...

— Для прикрытия?

Она растянула губы в усмешке:

— Милый, ты же понимаешь, что если сумела всех переиграть, то главная роль должна быть у меня!

Я подумал, спросил в удивлении:

— Но почему думаешь, что после свадьбы я тебя не удавлю? И тем самым не заполучу все твои богатства?