Ричард Длинные Руки – император

Алхимик оглянулся, ничуть не обескураженный, криво улыбнулся.

– После победы готов предстать перед королевским судом!

– До королевского еще дорасти надо, – напомнил я.

– Ваше величество, – сказал он, – сейчас могу сказать, что впереди одна большая не то пещера, не то зал, оттуда три хода, все вверх… Филигонов там нет, зато наверху много.

– Вы такое чуете? – спросил я с недоверием.

– Эхо, – пояснил он. – Мы пользуемся магическим эхом.

– Тогда понятно, – сказал я. – Как летучие мыши. Эй там, позади! Факелы экономить, оружие наготове. Бдить и еще раз бдить!

Я часто останавливался и пропускал рыцарей вперед, и всякий раз в арьергарде натыкался то на Альбрехта, то на Норберта. Молодежь рвется первыми схлестнуться с противником, остальное не интересует, только старшее поколение бойцов понимает, что личная удаль в сражении значит мало, стадо баранов во главе со львом победит стадо львов во главе с бараном.

– Ваше величество, – сказал наконец Норберт в сердцах, – да перестаньте контролировать!.. Мы все делаем без вас!

– Да как-то удивительно, – пробормотал я в неловкости, – что кто-то еще на свете кроме меня есть умный. Никак не привыкну. Да и поверить трудно! Но я над этим работаю. Усиленно. Вот уже взопрел, будто за столом.

– Идите, – велел он, морщась. – Идите, идите!.. А то сейчас прибегут и Тамплиер с Сигизмундом.

– Господи, – воскликнул я, – они что, взялись меня охранять?

– А то вы не знали?

Я передернул плечами.

– Нет.

Он хлопнул себя по губам.

– И зачем я брякнул? Теперь начнется… Ваше величество, что с вами?

Мы торопливо пробирались через зал, где стены постоянно меняют цвет, форму, покрываются то чешуйками, то изморозью, иногда свод понижается, с него начинают падать массивные глыбы, с тяжелым грохотом ударяются о пол и беззвучно рассыпаются в моментально исчезающую пыль.

Я ощутил себя крохотным и ничтожным в этом страшном и пугающем мире могучих технологий. Спинным мозгом смутно ощущал, что здесь что-то не то, сам звездолет громадный и чудовищно могучий, но что-то в нем средневековое, сродни этому грубому и юному миру. Ну не могут сверсущества летать на таких, это же слишком примитивно, это все-таки на телегах из галактики в галактику!

Карл-Антон засмотрелся так, что едва не упал на ровном месте, а я сказал с тоской:

– Нет, это не высокая магия!

– А что же тогда, – спросил он жадно, – высокая?

– Высокая, – произнес я, – это высокая… А здесь только могучая. Даже очень могучая.

Он спросил непонимающе:

– А есть разница?

– Огромная, – ответил я. – Интеллектуальное развитие филигонов застопорилось… На каком-то этапе… если не поймешь, то… почувствуй, у тебя же это развито?.. И вот продолжили усиливать и даже развивать то, что уже умели, понимаешь?

Он качнул головой.

– Если честно, то нет.

– Они уже не придумывали нового, – сказал я. – Они только усиливали… то, что уже изобрели. Делать крупнее и мощнее… это не делать лучше! Нет, конечно, это лучше, но это линейно… я говорю путано, но это не открытия, даже не изобретения, а так… наращивание мощи.

Я видел, как он старается понять, морщит лоб, даже кровь прилила к глазам, спросил с усилием:

– А что… можно иначе?

– Надо, – ответил я. – Надо. Господь повелел идти… При случае даже цитату из Библии подыщу, там можно найти все. Это как если бы мы, придумав лук, старательно пробовали и выбирали самые надежные тетивы, самую основу лука делали из дуба, потом из тиса… а наконец додумались делать составной, что еще лучше…

– Так это же хорошо?

Я проговорил медленно:

– Хорошо, но… понимаешь, можно лук совершенствовать до предела, но все-таки лук – оружие не просто сильных мужчин, а очень сильных… Понимаешь?..

– Нет.

– Но можно изобрести арбалет, – пояснил я, – из него стрелять может как слабая женщина, так и вовсе ребенок. Можно придумать что-то еще круче… Как-нибудь расскажу о пищалях… нет, наверное, все же не расскажу. Так вот у филигонов открытия случаются, как мне кажется, через озарения…

– Ваше величество?

Я проговорил с трудом:

– Озарения – это… как тебе сказать, у язычников древней Эллады и других королевств старого мира были озарения, и тогда точно вычисляли расстояние до Луны и Солнца, узнавали их массу и… многое другое. Наш христианский мир развивается иначе, в монастырях открыли метод научного мышления, это когда кирпичик к кирпичику, со ступеньки на ступеньку, все новое опирается на открытия предыдущего… такой метод дает просто стремительный рост научной мысли и прогресса. Прости, что так путано, я же своими словами, мудрецы говорят лучше. Дай нам всего тысячу лет, и мы догоним филигонов, что шли к своим вершинам миллионы лет! И легко обгоним.

Он смотрел потрясенно.

– Ваше величество!

– И каждый станет магом, – добавил я. – Только гораздо более могущественным, чем все нынешние.

Я умолк, он подождал и спросил опасливым шепотом:

– Ваше величество… у вас было озарение?

Я тяжело вздохнул.

– Намекаешь, что я скрытый филигон? Переодетый?.. Нет, я без копыт, хотя, признаю, они гораздо удобнее.

– Нет, – заторопился он, – я как бы…

– Предпочел бы, – ответил я, – чтобы озарение сообщило, как победить Маркус.