Ричард Длинные Руки – император

– Все изменится, – пообещал я. – Как только победим, на обломках самовластья будем строить справедливое тоталитарно-демократическое общество с передовыми консервативными ценностями, основанными на библейских заповедях и возможностях алхимии!

Его лицо застыло, все еще старается понять сюзерена, настоящий мыслитель, другие уже давно оставили эти тщетные попытки.

– Значит, – уточнил он, – задача магов создать шум, а воины нанесут удар?

– И желательно, – подчеркнул я, – с захватом пленных. Можно одного! Но знатного. Или хоть какого-то. Пусть самого сопливого.

Он сказал торопливо:

– Да-да, с чего-то надо начинать победоносное наступление!..

Я посмотрел с подозрением, серьезен или втихую издевается, я же власть, а над властью не издевается только совсем уж не знаю кто и какой.

Он искательно улыбнулся, я сказал примирительнее:

– Уточняю, захваты и все подобное – не ваша прерогатива. От умных людей не захватов ждем, а что и свое отдадите нам, бессовестным. Просто работайте в указанном моим перстом на королевской длани русле. Время военное, сами понимаете. Шаг влево, шаг вправо… дальше знаете, пугать не буду.

Он понял, аудиенция закончена, поднялся, учтиво поклонился.

– Ваше величество…

– Сэр Карл-Антон, – сказал я. Он удивленно приподнял бровь, я уточнил: – После победы будем раздавать пряники. Алхимикам пока только морковки. Пора повышать значимость алхимии! Она должна работать везде, как в оборонной промышленности, так и в народном, что значит моем, хозяйстве.

Он произнес с поклоном:

– Понимаю, ваше величество. Спасибо.

– И нечего так смотреть, – укорил я. – Пряник дать не могу, лорды обидятся, а я должен учитывать мнение простого народа. Так что им пряник, вам – морковку. Но со временем привыкнут, что и алхимикам можно пряники. Пирожные потом сами возьмете.

Он отступил к порогу, поклонился, на лице понимание.

– Ваше величество…

– Сэр Карл-Антон, – ответил я.

Даже не проводил его взглядом, в черепе стучит злая мысль: что это за такое высшее развитие разума, если вот так хватают людей и загоняют в трюмы?.. Ладно, пусть не считают людей людьми, но мы же считаемся с мнением даже коров и овец? Да, режем на мясо, так как без него пока не можем, но и то стараемся делать без страданий, коровы даже не видят, что их убивает…

Должны же эти звездные пришельцы понимать, что если мы хоть немножко разумны, то уже у нас есть права?

Или этого недостаточно?

Полог отлетел в сторону, Боудеррия шагнула в шатер свежая, умытая, с весело блестящими глазами, волосы собраны роскошным пучком чуть в сторону и умело перехвачены ярко-красной лентой.

– Еще не спишь? – спросила в изумлении. – А я собиралась одеяло стаскивать!

– Все-все, – заверил я. – С любыми делами покончено!.. Да пусть весь мир рушится…

– Ладно-ладно, – прервала она, – мне такое рассказывать не нужно.

Она сбросила панцирную одежду и скользнула ко мне под одеяло. Я сказал с довольным вздохом:

– Все правильно, что нам теперь репутация, когда мир гибнет?

Она фыркнула, даже приподнялась на локте, чтобы посмотреть на меня свысока.

– А я свою репутацию не роняю!

– Но, – пробормотал я озадаченно, – а как же…

Она приподнялась еще выше, всмотрелась в мое лицо смеющимися глазами.

– Сэр Ричард, вы что-то путаете!

– Что я путаю?

– Не собираюсь, – отрезала она тем же тоном, – с вами спать! Мои люди увидят, что я заходила к вам потешить свою женскую натуру, а потом ушла спать к себе!

– А-а-а, – протянул я, – жаль… Так хотелось подгрести тебя, как щенка, прижать к своему теплому пузу и заснуть счастливо…

– Мечтайте, – сказала она мстительно, – мечтайте, ваше величество!

Глава 15

Я надеялся, что забудет о своем намерении, но она, еще жаркая и раскрасневшаяся, высвободилась из моих рук, вскочила, оглянулась в поисках одежды.

– Ты куда ее спрятал?

– Жаль, – признался я, – не догадался. А то бы пришлось тебе…

Она засмеялась.

– Ты только что говорил, что с моей фигурой можно ходить и голой!

– Можно, – ответил я. – Она совершенна. Но ты струсишь.

– Это не трусость, – возразила она с достоинством, – а соблюдение норм.

– Ого, – сказал я, – взрослеешь.

– Что делать, – ответила она, – я больше не телохранитель Алонсии, а командир ударного отряда. Должен понимать, сам чем-то руководишь. Хотя да… иногда очень хочется. Часто снится, как я, обнаженная, разгуливаю по городу. Иногда жутко стыдно, но другой раз так нравится, что просто не знаю!

– Наступит счастливое время, – пообещал я, – когда это будет возможно.

Она засмеялась еще веселее, ее фигуре позавидует Артемида, быстро оделась, широкие кожаные перевязи отыскались под брошенным сверху камзолом, вбросила мечи в ножны за спиной.

– Хороших снов, – пожелала она таким победным голосом, словно я только что потерпел сокрушительное поражение. – Пусть и тебе приснится… что-нибудь приятное!

– Ты мое приятное, – пробормотал я. – Останься.

Полог за нею опустился бесшумно, я успел увидеть в ночном небе темный треугольник с двумя тусклыми звездами, а ниже нежно розовеющую полоску рассвета.