Ричард Длинные Руки – король-консорт

– Сын мой, что за сумасшествие? Господь знает, что с миром делает. Не нашего ума что-то пытаться изменить. И не в наших силах.

– Наши силы мы еще никогда не собирали в кулак, – возразил я, – потому и не знаем, что мы есть на свете. В смысле, что представляем из себя.

Он покачал головой.

– Перестань и думать о таком. Просто живи, сынок. Это я как старший по возрасту говорю. Давай сейчас поступим так… ты иди в свои покои, их сейчас там спешно готовят, а мы соберемся с мыслями, подумаем, что можем сделать для мира и стабильности в регионе.

– Золотые слова, – сказал я с умилением. – Как будто я сам сказал! А то думал уже всерьез, что постоянно только я хрень несу… А когда вас вот послушал, вроде бы и ничего.

За дверью слуги с поклонами сообщили, что проводят меня в мои покои.

– А что, – спросил я, – их куда-то перенесли?

– Нет, но вы могли уже и забыть…

– Еще чего, – сказал я оскорбленно, – такое забыть! Нет уж, поспать и поесть я люблю, потому дорогу в столовую запоминаю в первую очередь, а затем тропку к постели…

Мои покои оформлены по-королевски, хотя тогда еще не знали, что я король, а еще чувствуется женская рука, явно Франка руководила всем, отец занимается политикой, она – дворцом. Когда Мидль был в Шателлене, они жили в его замке, но когда Найтингейл отправил герцога с экспедиционным корпусом в мое войско, Франка переехала на временное прожитье к отцу.

Я прошелся взад-вперед вдоль стены с гобеленами, роскошного ложа с пуховой периной, стола с креслами, да, это Франка руководила расстановкой, выбирала под цвет, чувствуется изыск, мы, мужчины, так не можем, нам и так хорошо, как поставят, так и ладно.

Большая фаянсовая чашка появилась на столе, как только я перевел на него взор, что значит, моя душа истосковалась по крепкому черному кофе, что-то в последнее время чаще приходится потреблять вино или виноградный сок, который я представляю тоже как вино.

Первый глоток ожег горло так, что я почти ощутил там лохмотья кожи, но второй пошел уже по заживленному, я закрыл глаза и довольно хрюкал и квакал, честно и по-мужски выражая всю богатую гамму чувств, вызванную этим восхитительным напитком…

– Ваше Величество…

Глава 6

Я вздрогнул, не часто меня застают врасплох, обернулся. В проеме полуоткрытой двери стоит в нерешительности Франка, в платье любимого синего цвета, волосы подняты в высокую прическу и густо перевиты такими же синими, как и платье, лентами.

Торопливо опустив чашку, я вскочил, поклонился.

– Франка?.. Простите, не ожидал и… не прибрался, да.

Она перехватила мой взгляд на ее слегка округлившийся живот, бледные щеки моментально окрасил нежнейший румянец. Строгость школьной учительницы потеряла давно, однако оставалась властность и неторопливая степенность принцессы. Но когда оказалась в роли жены двух мужей, как-то растерялась, уверенность улетучилась, и хотя подруги наперебой страстно завидуют и выспрашивают с пристрастием, как это оно, когда два мужа, да еще таких, когда тут и одного достойного найти трудно, и теперь она чаще всего выглядит робко и даже пугливо.

Я закрыл за ее спиной дверь, медленно взял ее бледную кисть в обе ладони и мучительно неспешно поднес к губам, неотрывно глядя ей в глаза.

Румянец стал ярче, заполыхал, суетливо передвигаясь по щекам и не зная, куда метнуться.

– Леди Франка…

– Сэр Ричард, – ответила она тихо.

– Вы все хорошеете, леди Франка, – произнес я и ощутил, что не соврал. – Ей-богу, нам с Мидлем повезло. Нет, он первый увидел ваши достоинства и весь проникся, а я, дурак, сперва прогадал, рудниками взял…

Она проговорила тихо:

– Но теперь у вас и рудники, и я?

Я отвел ее к столу и бережно усадил, а сам, стоя за ее плечом, старательно творил нежнейшие пирожные и крохотные конфеты с замороженной начинкой.

– Честное слово, – сказал я виновато, – я не пытался сохранить те рудники. Я, вообще-то, о них забыл, поручив всю заботу управителям. Просто речь в тот день шла о глобальных проблемах и великих потрясениях, потому о рудниках даже не упомянули.

Она осторожно брала двумя пальчиками диковинки, надкусывала ровными жемчужными зубками, на некоторое время задерживала во рту, смакуя и опробывая, а я сидел напротив и, дополнив себе чашку, отхлебывал уже спокойнее и старался не хлюпать и не сербать, как конь на водопое.

– А обо мне упомянули попутно, – подсказала она. – Сэр Ричард, я же не виню вас. Тем более сейчас, когда под сердцем ношу дитя… и не знаю, кто из вас его отец.

– Мы оба, – ответил я серьезно. – Ему повезло, не находите?.. Надеюсь, будет сладкоежкой. Что значит в меня.

Она кисло улыбнулась.

– Наверное, мне тоже удивительно повезло… во всяком случае, так наперебой говорят все подруги.

– Со стороны виднее, – сказал я дежурное.

Она взглянула мне прямо в глаза.

– Уже поздний вечер, Ваше Величество. Мне явиться в ваши покои… или вы придете в мои?

Я сглотнул ком в горле. Она дивно хороша, эта строгая учительница с ангельским лицом и глазами цвета мореного дуба. А еще помню, насколько хороша, при всей ее застенчивости и трусости, в постели.