Ричард Длинные Руки - Король-консорт

— Все люди ошибаются, — повторил я, — но великие люди сознаются в ошибках! Потому заявляю, я ошибался насчет Барбароссы. Я надеялся, что наша дружба перевесит его извечную жажду захватить Ламбертинию!

Найтингейл сказал мягко:

— Вы ушли навстречу Мунтвигу, от вас никаких вестей... Все решили, что вы погибли вместе с войском. Все-таки Мунтвиг полководец великий, армию сумел собрать исполинскую... А у Барбароссы всегда был зуб на Ламбертинию. У него еще и личные счеты с герцогом Блекмуром.

Я сказал веско:

— Тяжелая ошибка равна преступлению. Барбаросса его совершил!

— И все-таки, — сказал он мягко, — Барбаросса наш друг и союзник. Вспомните, как мы вместе выдерживали натиск Гиллеберда!..

Я посмотрел на него сердито.

— Вы считаете меня совсем зверем? Но Ламбертинию у Барбароссы придется все-таки отнять. Это дело чести!

— Думаю, он сам ее отдаст, — сказал он поспешно, — как только услышит, что вы уцелели в той ужасной войне.

— Не такая она и ужасная, — ответил я. — Наши страхи всегда все преувеличивают.

Он продолжал всматриваться в меня с настороженным интересом.

— Вы быстро взрослеете, мой принц, — сказал он. — Точнее, мужаете... Ах да, простите, мой король!

Я отмахнулся.

— Меня все мои друзья еще долго будут звать привычно принцем. Это неважно. Главное, собрать силы на борьбу с Маркусом.

Он торопливо перекрестился.

— Сын мой, что за сумасшествие? Господь знает, что с миром делает. Не нашего ума что-то пытаться изменить. И не в наших силах.

— Наши силы мы еще никогда не собирали в кулак, — возразил я, — потому и не знаем, что мы есть на свете. В смысле, что представляем из себя.

Он покачал головой.

— Перестань и думать о таком. Просто живи, сынок. Это я как старший по возрасту говорю. Давай сейчас поступим так... ты иди в свои покои, их сейчас там спешно готовят, а мы соберемся с мыслями, подумаем, что можем сделать для мира и стабильности в регионе.

— Золотые слова, — сказал я с умилением. — Как будто я сам сказал! А то думал уже всерьез, что постоянно только я хрень несу... А когда вас вот послушал, вроде бы и ничего.

За дверью слуги с поклонами сообщили, что проводят меня в мои покои.

— А что, — спросил я, — их куда-то перенесли?

— Нет, но вы могли уже и забыть...

— Еще чего, — сказал я оскорбленно, — такое забыть! Нет уж, поспать и поесть я люблю, потому дорогу в столовую запоминаю в первую очередь, а затем тропку к постели...

Мои покои оформлены по-королевски, хотя тогда еще не знали, что я король, а еще чувствуется женская рука, явно Франка руководила всем, отец занимается политикой, она — дворцом. Когда Мидль был в Шателлене, они жили в его замке, но когда Найтингейл отправил герцога с экспедиционным корпусом в мое войско, Франка переехала на временное прожитье к отцу.

Я прошелся взад-вперед вдоль стены с гобеленами, роскошного ложа с пуховой периной, стола с креслами, да, это Франка руководила расстановкой, выбирала под цвет, чувствуется изыск, мы, мужчины, так не можем, нам и так хорошо, как поставят, так и ладно.

Большая фаянсовая чашка появилась на столе, как только я перевел на него взор, что значит, моя душа истосковалась по крепкому черному кофе, что-то в последнее время чаще приходится потреблять вино или виноградный сок, который я представляю тоже как вино.

Первый глоток ожег горло так, что я почти ощутил там лохмотья кожи, но второй пошел уже по заживленному, я закрыл глаза и довольно хрюкал и квакал, честно и по-мужски выражая всю богатую гамму чувств, вызванную этим восхитительным напитком...

— Ваше Величество...

Глава 6

Я вздрогнул, не часто меня застают врасплох, обернулся. В проеме полуоткрытой двери стоит в нерешительности Франка, в платье любимого синего цвета, волосы подняты в высокую прическу и густо перевиты такими же синими, как и платье, лентами.

Торопливо опустив чашку, я вскочил, поклонился.

— Франка?.. Простите, не ожидал и... не прибрался, да.

Она перехватила мой взгляд на ее слегка округлившийся живот, бледные щеки моментально окрасил нежнейший румянец. Строгость школьной учительницы потеряла давно, однако оставалась властность и неторопливая степенность принцессы. Но когда оказалась в роли жены двух мужей, как-то растерялась, уверенность улетучилась, и хотя подруги наперебой страстно завидуют и выспрашивают с пристрастием, как это оно, когда два мужа, да еще таких, когда тут и одного достойного найти трудно, и теперь она чаще всего выглядит робко и даже пугливо.

Я закрыл за ее спиной дверь, медленно взял ее бледную кисть в обе ладони и мучительно неспешно поднес к губам, неотрывно глядя ей в глаза.

Румянец стал ярче, заполыхал, суетливо передвигаясь по щекам и не зная, куда метнуться.

— Леди Франка...

— Сэр Ричард, — ответила она тихо.

— Вы все хорошеете, леди Франка, — произнес я и ощутил, что не соврал. — Ей-богу, нам с Мидлем повезло. Нет, он первый увидел ваши достоинства и весь проникся, а я, дурак, сперва прогадал, рудниками взял...

Она проговорила тихо:

— Но теперь у вас и рудники, и я?