Ричард Длинные Руки — сеньор

Рихтер после паузы признался с явной неохотой:

– На беду, ничего этого не знаю. Могу сказать только, что защитные силы слабеют к ночи. Больше всего – в момент полнолуния… В полночь. Если кто-то и попытается проникнуть, то это случится не при солнечном свете.

Я скривился.

– Предпочел бы, чтоб наоборот. Ладно, и то какая-то определенность. Ночью стражу удваивать!

Тяжелое молчание воцарилось за столом. Гунтер вдруг сказал в пространство:

– А если откроют Ворота Бальда?

Я молчал, слышу впервые, Рихтер задвигался, проскрипел недовольным голосом:

– Это все легенды.

– Но я слышал… – заикнулся Гунтер, Рихтер оборвал хмуро:

– Слухи, слухи, слухи… Никто никогда ничего не видел, а пересказывают, пересказывают! Это мечта человека о быстрых перемещениях. Идет караван из одной страны в другую, идет день, неделю, месяц, а пройдена едва ли треть пути, по дороге приходится терпеть лишения, отбиваться от разбойников, нечисти, голодать и страдать от жажды… Вот тут и рождаются россказни про какие-нибудь двери или даже ворота. Мол, караван пройдет, р-р-раз и – на месте!

Гунтер буркнул все так же неприязненно:

– А как же Блаженный Олаф? Он когда-то жил здесь, при замке. И другие очевидцы, которых занесло в другие дали…

Рихтер отмахнулся.

– Бред. Ложь. Никто из них не перенесся из соседнего королевства, как же – проверить можно! Все почему-то из таких, о которых у нас и не слыхали.

– Но ведь рассказывают же, – возразил Гунтер. – Они ж все описывают, не сбиваются!

– Мало какой мир я могу придумать, – буркнул маг.

Лицо его на миг посветлело, потом омрачилось, словно вспомнил, где находится. Я подумал с удивлением, неужели и в таком возрасте люди могут о чем-то мечтать, грезить, создавать свои миры.

– Я б такое не придумал, – твердо сказал Гунтер. – А люди эти, что попадали в наше королевство, вовсе не маги, а простые охотники, бродяги, лесорубы. Такие даже не придумают, как отвертеться, когда жена застанет с соседкой в сарае!

Маг покачал головой.

– Когда человек страстно мечтает о другой жизни, он такое напридумывает! Тот Олаф, возможно, из соседней деревни, что за рекой, а здесь плел, что из неведомого мира под двумя солнцами и где люди летают на больших птицах!

Я сказал напряженно:

– Да, это, скорее всего, легенды, мечты… но как они звучат? Эти ворота открываются сами по себе? В пустыне, в горах, или находятся в замках?

Рихтер сказал брезгливым голосом:

– Нет, до пустынь еще дурьи головы не додумались. Пока что помещают в замки, в развалины старинных крепостей. Мол, когда-то древние такие Двери имели в своих дворцах. Потом все разрушилось, Двери тоже под обломками, но счастливцам удается их отыскать. Некоторые сами даже не знают, что отыскали, но, пройдя через такие двери, вдруг оказывались за тридевять земель среди чудных народов, где и солнце либо зеленое или синее, либо три луны вместо солнца… Я же говорю, бред.

Один из стражников задвигался, сказал нерешительно:

– А я слышал про Ворота, что стоят прямо в пустыне. Даже не Ворота, а только столбы от них, но стоит пройти между ними, как человек сразу пропадает.

Рихтер сказал победно:

– Вот видите! Уже и до пустыни договорились. Пройдет еще пару сот лет, про Ворота тоже забудут, начнут рассказывать, что раньше передвигались совсем просто: щелкнул языком и – пжалста, в любой город, в любое село, в любое место на свете!

Я напряженно думал над своим, сказал настойчиво:

– Если это сооружение… эти Ворота древних в самом деле когда-то существовали, то где могли располагаться? Вряд ли на башне или на стенах, там очень уязвимы. От стрел, камней из катапульт, ракеты из гранатомета, крылатых ракет… Я бы такие Ворота прятал не только от дождя, но даже от метеоритов, что падают раз в тысячу лет. И чтоб туда никто не мог попасть без позволения хозяина… то есть где-нибудь в глубинах замка, на самых нижних этажах. Скажем, прямо под спальней. С полной герметизацией, чтобы никакой радиации ни туда, ни оттуда. Это я к тому, что надо сейчас несколько человек послать на нижние этажи. По крайней мере, поднимут тревогу, если начнется что-то нехорошее…

Гунтер поднялся, на лице плохо скрываемое удовлетворение, переумничал самого мага, рявкнул:

– Ульман!.. Возьмешь Рассела и Вонегарта, втроем спуститесь в подвал. Там три двери, Рассела и Вонегарта пошлешь в разные стороны, а сам оставайся там. Если услышишь что, то не лезь драться, понял?.. Сразу беги наверх, поднимай тревогу.

Ульман проворчал глухо:

– А мои ребята пусть дерутся одни?

– Хуже, если всех нас возьмут в постельках, – отрезал Гунтер. – Иди! Да, еще возьми третьего, пусть ходит взад-вперед. А сам прислушивайся!

Слуга опустил на стол поднос с хлебом, сыром, рыбой, волосы падали на лоб, закрывая лицо. Мне показалось, что раньше я его не видел, хотел спросить Гунтера, но отвлекся, а когда вспомнил, слуга уже исчез.

– Через эти Двери попадали только люди? – спросил я. – Или чудовища тоже?

Рихтер смолчал, считал ниже своего достоинства говорить о том, чего нет и не может быть никогда, Гунтер ответил осторожно: