Ричард Длинные Руки — сеньор

– Да как сказать… Когда неприятности приходят постепенно, то привыкаешь. А плата хорошая, служба спокойная, кто осмелится напасть на такого человека? Это в последние пару лет он начал тревожиться… Годы подошли к тому, что скоро отправляться в последнее путешествие, но ведь по дороге перехватит дьявол… Вот и начал вроде бы юлить, пытаться расторгнуть договор, а дьявол в свою очередь перестал помогать, вот и платить стало нечем…

Глава 6

Со стороны двора раздался крик, забряцало оружие. Сигизмунд в мгновение ока, подхватив меч, оказался у окна. Я видел только его широкие плечи и узкий зад, сам он почти свесился на ту сторону, окна здесь вовсе не узкие бойницы.

– Что там? – спросил я.

В груди тревожно заныло, я тоже отодвинул стул и подошел к окну. Внизу перед донжоном гарцевал на коне всадник в кожаных латах, его окружили стражники, он размахивал руками, Ульман ухватил коня за повод. Всадник жестикулировал, указывал в сторону долины. Я отстранил Сигизмунда, высунулся из окна.

– Что случилось?

Всадник вскинул голову, я узнал одного из моих теперь стражников. Он прокричал:

– Ваша милость, в селе Большие Таганцы бесчинствуют какие-то люди!

– Черт бы их побрал, – вырвалось у меня. – Мало мне радостей с заколдованными дверями…

– Что делать будем? – крикнул всадник.

– Принимать меры, – огрызнулся я.

– Какие?

– Тоталитарные, – ответил я зло. – Без всяких там прав человека и политкорректности! Готовь отряд, поедем посмотрим!

Внизу на мгновение стало тихо, что меня озадачило, но додумывал уже по дороге, ступеньки дробно стучали, а стена рядом мигала, словно я находился в вагоне метрополитена, по крайней мере, так же темно, наконец выбежал во двор, заполненный людьми, свистнул. Из распахнутых ворот конюшни, откуда выводили коней, выметнулся, пугая всех, мой черный зверь с горящими глазами, остановился передо мной, сразу превратившись в великолепную статую рослого коня, выполненную из блестящей эпоксидной смолы.

Сигизмунд, запыхавшийся, но с готовностью на лице, примчался, держа в руках мои доспехи. Это, конечно, не дело одеваться на глазах челяди, прямо во дворе, но это лучше, чем в одной легкой рубашке на голое тело да штанах из тончайшего полотна.

– Кто мог напасть? – крикнул я.

Из дверей выскочили Зигфрид и Гунтер, Зигфрид на ходу грыз гусиную лапу, в глазах был укор господу: дадут ли когда-либо закончить обед. Гунтер ответил сдержанно:

– Да кто угодно…

– Кто-нибудь из наших?

– Нет, – сказал он быстро. – Это соседи.

– А я слышал, что имя Галантлара удерживает соседей!

– Удерживало, – отрубил он коротко, лицо потемнело. – Но недавно соседи поняли, что господину Галантлару уже все равно…

Через несколько минут наш отряд вылетел на рысях через боковой ход. Ворота остались заперты, Зигфрид, к его огорчению, был оставлен мною в замке, я подсластил пилюлю, велев ему с остальными воинами бдить и охранять. Со мной выехали Сигизмунд и Гунтер с Ульманом. Гунтер с моего разрешения кликнул еще двоих, сам на правах проводника понесся впереди. Я собрал глаза в кучку и пустил коня следом.

Справа несся Сигизмунд, слева гигант Ульман, я ему уже доверял, хотя вид у мужика страшноватый, но так же самые добрейшие в мире собаки – боксеры для несобачников выглядят прямо собаками-убийцами, людоедами и чикатилами. Ульман не самый добрейший, но из тех чудаков, что не ударит ни в спину, ни ниже пояса, не будет бить ногами лежачего, непонятное и немыслимое существо для моего мира, но привычное в этом. Сзади еще двое, типичные наемники, мне не очень нравилось, что за спиной, но правильно считать, что не они сзади, а я впереди, как и положено предводителю. Впереди меня только Гунтер, однако он в роли проводника…

Долина открылась сразу вся, едва миновали мост, там внизу с десяток домиков, все в один ряд, с одной стороны – широкая протоптанная дорога, с другой – огороды. Над одним домом густой черный дым, пятеро всадников носятся между домами. Из одного дома выволакивали женщину, она кричала и отбивалась, ее пытались завалить наземь, задирали подол, наконец одному надоело, ударом кулака сшиб на землю.

Все это я заметил и рассмотрел, пока вихрем несся вслед за Гунтером. Мой конь шел легко, словно летел, а потом, ощутив мое невысказанное желание, прибавил в беге, легко обошел коня Гунтера. Я ощутил дрожь во всем теле, зубы стучали, а пальцы сами сорвали с пояса молот. Гунтер осадил коня на околице, а я пронесся вперед, молот выплеснулся, как легкий камешек.

Впереди был удар, я выставил ладонь, хлопок, конь подо мной остановился и сразу же замер, страшный в своей неподвижности. С грохотом железа подскакали Сигизмунд и Ульман, медленно подъехал Гунтер. Человек, который уже начал спускать штаны над лежащей женщиной, ударился о стену сарая в трех шагах, сполз на землю, как тряпка, с проломленной грудью, кровь страшно выбрызнулась изо рта, ноздрей и даже ушей. Он был мертв, а его друзья замерли и смотрели на меня ошалело.

Один из них, высокий и красивый, опомнился первым, указал на меня красивой холеной рукой:

– Что это за тролль? Взять его и повесить!