Ричард Длинные Руки — виконт

Ничего не происходит, я начал оглядываться. Рядом по толстому серому стволу, покрытому зеленым мхом с одной стороны… там север, вот какой я умный!.. ползет знакомый с детства жук-олень, по-нашему, просто рогач. Если сунуть палец между рогов, сожмет достаточно чувствительно. Мы в детстве часто пугали ими девчонок, те визжали отчаянно…

Мелькнуло желание и сейчас сунуть палец, я уже приподнял руку, но заколебался, спинного хребта коснулось странное чувство. Не то чтобы опасности, все-таки жук, не крокодил, но все-таки словно мой седалищный нерв предупреждает меня полным безнадежности голосом, заранее зная, что разве кто из нас слушает свою задницу, как не потом, опосля?

А вот и послушаюсь, сказал я себе, никто за мной не наблюдает, никто не посмеется над моей осторожностью, что в этом мире трактуется только как трусость.

Некоторое время я наблюдал за жуком, тот двигается неторопливо и сосредоточенно, как сверхтяжелый танк, всякий насекомый уступит дорогу. Вскоре дорогу преградила широкая расщелина, по краям застывшие наплывы, жук потоптался на краю, щеточки приподнялись, улавливая воздух.

Я ожидал, что сейчас на металлической спине появится трещина, приподнимутся оба надкрылья, похожие на капот автомобиля, а оттуда выбрызнет тончайший шелк крыльев, развернется, завибрирует в воздухе, и жук тяжело поднимется в воздух… Жук переступил с ноги на ногу, приподнялся, я застыл, стараясь не пропустить момент взлета, это всегда красиво, как вдруг жук… исчез.

На том месте, где он только что находился, все так же матово блестит, словно отполированная умелыми руками, продолговатая выпуклость, я опустил взгляд под ноги Зайчику, хотя прекрасно знаю, заметил бы падение такого крупного жука. На тропе пусто. Ни травы, ни листьев, чтобы спрятаться, ровная, утоптанная зверьем земля. Падение даже самой мелкой тли рассмотрел бы!

Телепортация, мелькнуло ошалелое, или что-то еще неизвестное? Ну и влип я…

Краснота на суставе большого пальца точно спадает, однако сама шишка все еще такая же безобразная, словно я рахит в этом месте. И даже мутант. И еще не могу сообразить, чем же это меня наделили. На всякий случай снял лук и пустил для пробу стрелу в дерево за полсотни шагов. Щелчок, удар тетивы по пальцам, стрела исчезла и появилась в стволе, трепеща оперением. Все как и раньше, хотя подсознательно надеялся на жуткий треск, с которым стрела разнесет дерево в щепки.

Слез с Зайчика, попрыгал, почти всерьез опасался подпрыгнуть чересчур высоко, но прыгаю как хомяк с зернами за щеками. Ухватился за дерево, попробовал хотя бы качнуть, не говоря уже о том, чтобы вырвать с корнем, как делают горные великаны, но лучше сразу хвататься за гору: результат тот же, зато попытка…

Я стыдливо оглянулся по сторонам, сейчас даже Пса устыдился бы, как Антон Павлович, вот что значит оторваться от коллектива.

— Ну не мог я не попробовать, — объяснил я сам себе шепотом. — Человек — тварь любопытная. Потому и взрываем всякие атомные, кобальтовые и прочие бомбы. Наверное, бракованный чип попался.

Донесся стук копыт множества коней. Между деревьями показались скачущие всадники, впереди, к моему удивлению, несется Даниэль. Лицо раскраснелось, мясистые щеки подпрыгивают, прокричал еще издали:

— Где король?

— Унесся за ланью с золотой шкурой, — ответил я хмуро. — Не нравятся мне такие лани…

Он выругался, сказал зло:

— Что-то неладное, сэр Ричард!.. Я уговаривал его взять телохранителей, но этот дурак отказался наотрез. Ларфорд, Вэйс и ты, Генри! Скачите по этим следам. Сейчас подчиняетесь не королю, а мне. Если надо, я заберу вас к себе на службу, но короля вы должны охранять даже вопреки его воле!

Трое рослых воинов в полных доспехах послушно повернули коней и унеслись по следам королевского коня. Даниэль повернулся к остальным.

— Вы пятеро растянитесь в цепь, но так, чтобы видели друг друга, и прочесывайте лес вон в том направлении!..

Воины послушно умчались, Даниэль вытер пот со лба, лицо встревоженное, глаза обшаривают лес.

— Герцог Ланкастерский? — спросил я.

— Грешу на него, — ответил он раздраженно. — Черт!.. Я же приехал по торговым делам, какого черта влезаю… Но Барбаросса теряет чутье, он же король, а у меня, наоборот, только обостряется… Утром я умолял этого дурака взять с собой всю сотню телохранителей, а он мало того что отказался, еще и сам поехал в легком платье, даже кольчугу не надел…

— Жалеете старого друга?

Он двинул плечами.

— И жалость, и даже расчет… Барбаросса — тяжелый человек, но хороший король, а вот герцог Ланкастерский — мерзавец. Он развалит все, что создал король.

— А что он создал?

— Богатое королевство. Только при нем мы можем свободно перевозить товары по всей стране. И даже возим в другие земли. А если какой барон вздумает грабить, Барбаросса такого вешает прямо на площади, как подлого вора, невзирая на благородное звание, по которому дворянина можно казнить только мечом, отрубая голову… Сэр Ричард, я поеду поищу старого дурака, не могу стоять на месте, а вы побудьте здесь, вдруг да король сумеет выгнать эту чертову лань на вас…