Ричард III. Последний Плантагенет

Постучали. Иоанна вздрогнула. Ее нечасто отвлекали от вечерней молитвы. Принцесса поднялась с колен, оправила многочисленные юбки и произнесла спокойно и сдержанно:

– Я слушаю вас.

В небольшую комнату, более похожую на келью, вошел брат.

– Иоанна, прости, что прерываю твою молитву.

– Бог простит, – со вздохом ответила регентша.

– Совет непреклонен. Он настаивает на твоем замужестве.

– Я знаю.

– Послы торопят.

В полутемной комнате, очень просто обставленной и будто созданной для уединения и молитвы, разговоры о государственных делах казались кощунственными.

– Все знают о твоем желании удалиться от мира, – продолжал брат. – Но у дочери короля есть долг перед народом, – он надолго замолчал, но решительно продолжил. – В конце концов, если б тебе была уготована жизнь в монастыре, ты родилась бы в другой семье.

– Не богохульствуй! – повысила голос принцесса. – Все в руках Господа, и только Он знает, как должно…

Она осеклась, раздумывая.

– Ты святая, но…

– Никто не может так называться, пока не прошел до конца своего жизненного пути, – проговорила женщина отрешенно.

Но по ее темным глазам, в которых неожиданно ярко отразилось пламя лампадки, брат понял: она раздумывала над сделанным ей предложением. В нынешние времена, а тем более в Португалии, женщинам нечасто удавалось настаивать на своем. Иоанна же всегда добивалась того, чего желала, – так или иначе.

– Завтра я дам окончательный ответ, – принцесса склонила голову и отвернулась, прерывая разговор.

Брат поклонился и быстро вышел, а Иоанна вернулась к прерванному занятию. Встала на колени и принялась молиться сильнее прежнего.

Семье никогда не понять ее стремления. Народ чтит регентшу за боголюбие, но долго ли продлится его любовь? Что может дать Англии бедная маленькая страна? На островах не принимают королев-соплеменниц, что уж говорить об иностранке-бесприданнице… Но, возможно, в том кроется испытание, которое должно пройти во славу Господа?..

Иоанну терзали сомнения и вопросы. Она молилась всю ночь, так и не отправившись спать. Даже когда голова обессилено склонилась, а веки стали закрываться помимо воли, принцесса нещадно боролась со слабостью и одолевающим ее сном. И оказалась вознаграждена за упорство.

В какой-то момент вся комната озарилась радужным сиянием. Золотые блики пробежали по стенам. Дышать стало неожиданно легко. Свежий воздух, ветер и, наконец, вихрь закружил ее. Принцесса зажмурилась до разноцветных кругов перед глазами.

– Смотри, – прошелестело в голове.

Голос – слишком низкий для женщины и больно тонкий для мужчины. Не старческое кряхтение и не молодой звон.

Иоанна распахнула глаза. Ахнула от неожиданности и заморгала. Шедший из стены радужный свет затоплял собой все помещение. Женщина могла рассмотреть стоявшую вдалеке фигуру – несомненно, голос принадлежал ей, но не различала подробностей. Даже цвета хламиды, в которую та была закутана, не сумела разобрать.

– Ричарда нет более среди живых, – прошелестело в голове, и все кончилось.

Иоанна очнулась на полу, в крайне неудобной позе. Во сне она подтянула к груди колени, а голову прикрыла руками. Она сильно замерзла, а когда попыталась подняться, вскрикнула от боли. Тело нещадно ломило, особенно спину. Принцесса все же встала и привела себя в порядок, кликнув прислужниц. Позже она вышла из комнаты и, как обещала, дала окончательный ответ.

– Если король Ричард еще жив, я поеду в Англию и выйду за него замуж, – произнесла она твердо. – Если же он воистину мертв, никто и никогда более не станет понуждать меня к браку.

Глава 13

– Ваше Величество! – вбежавший в шатер солдат казался напуганным и растерянным.

Дик вскинул бровь и слегка улыбнулся. Он чувствовал себя хуже, нежели когда-либо, но показывать подобное своим воинам? Нет уж.

– Что случилось?

– Полковой священник, – пролепетал тот. – Он исчез еще ночью… накануне сражения, – и добавил совсем уж тихо: – Сбежал.

Ричард неопределенно повел плечом и спешно отвернулся – уголок рта дернулся помимо воли.

– Это нестрашно, – проронил он тихо. – Так или иначе, но воля Всевышнего свершится сегодня.

Король усмехнулся. Взял перо и чистый лист. Быстро набросал приказ. Лорд Стенли обязывался присоединиться к королевским войскам, если ему дорога жизнь сына.

– Мой король, – в шатер вошел герцог Норфолк. Вид он имел бледный, а на воина глянул так, что тот счел за лучшее немедленно убраться из шатра.

– Слушаю вас, герцог, – мелкие пакости перед сражением раздражали, но не более. – Даже любопытно, чем приспешники Тюдора смогли разозлить вас столь сильно.

– Так вам известно?! – воскликнул Джон Говард, передавая Ричарду небольшое послание.

– Нет, – ответил Дик. – Но подобный исход предположить несложно.

Король пробежал взглядом по неровным, впопыхах набросанным строчкам и помрачнел.

«Джек Норфолк, ты дерзок,

но все равно;

хозяин твой Дикон уж продан давно».

«Джек»… не Джон – отчего-то это бросилось в глаза сильнее прочего. А еще «Дикон» – король привык слышать такое обращение лишь от самых близких.