Ричард III. Последний Плантагенет

– Ее сын. Маркиз Дорсет раздел какого-то монаха и под прикрытием его одежд и ночи сбежал так споро, как только смог. Задержать его не успели.

– Людовик XI еще намучается с Вудвиллами, – предрек Ричард.

Но Френсис шутку не поддержал. Несмотря на видимое спокойствие, друг казался встревоженным чем-то.

– Дорсет стремится в Бретань под покровительство дяди-адмирала.

– Пусть.

– А дядюшка вот уже некоторое время прикармливает некоего Хенриха, зовущегося Тьюдором, – Ловелл нахмурился. – Молодой человек истово утверждает, будто имеет некоторое право на английский престол.

Ричард свел брови. Он ощутил смутное беспокойство, но решил не придавать ему значения:

– Он никто, бастард из бастардов.

– Важно не то, какая кровь течет в его жилах, а то, что находятся люди, готовые пойти за ним уже сейчас, – заметил виконт.

– Даже если этот Хенрих окажется достаточно прытким для убеждения Вудвиллов и присвоения себе украденной части казны. Даже если он всерьез займется набором наемнической армии. Это случится не скоро. Французский выскочка подождет. Англия и коронация много важнее.

Френсис кивнул и поклонился. От Ричарда не укрылась его неуверенность, но возражать друг не стал:

– Как скажешь.

Глава 12

22 июня брат мэра Лондона монах Ральф Шоу начал службу проповедью «Ветви бастардов не должны пускать корни». По завершении он объявил Ричарда, герцога Глостера, истинным наследником трона.

Придворные, и без того шушукавшиеся по углам, снова вспомнили о признании герцогини Йоркской, утверждавшей о рождении Эдуарда от неизвестного лучника.

Ричард постарался тут же пресечь эти слухи. Они задевали честь его семьи. К тому же регент теперь жил в Бейнардском замке – доме матери. Той и так приходилось нелегко. Увы, подобно лесному пожару, сплетни лишь сильнее завладевали умами людей.

Уже на следующий день после проповеди Ральфа Шоу с обличительной речью в адрес покойного монарха выступил Роберт Стилингтон. Член королевского совета, епископ Батский и Уэльский, являвшийся при Эдуарде IV лордом-канцлером и хранителем государственной печати, во всеуслышание объявил, что на момент женитьбы на Елизавете Вудвилл покойный король уже был женат.

Леди Элеонора Батлер, дочь Джона Талбота графа Шрусбери, родила королю двух дочерей. Сам факт этого делал брак Эдуарда с Елизаветой недействительным для церкви. Одновременно с этим открылся и другой побочный брак покойного короля – с некоей Елизаветой Уайт, леди Люси, родившей четырех детей.

Припомнили и о совершенно официальном, многократно утвержденном множеством свидетелей и посредников брачном договоре Эдуарда IV с принцессой Боной Савойской – свояченицей Людовика XI. Его скрепили и подписали, остальное же не имело значения.

– Я чувствую себя лисом, обложенным охотниками со всех сторон, – признавался Дик.

– Скорее уж вепрем, – отвечал Ловелл.

Френсису не нравилось происходящее. Насколько Ричард знал друга, тот весьма неуютно ощущал себя в ситуациях, на которые не удавалось повлиять. А в создавшемся положении получалось лишь ждать. Развязка наступила бы так или иначе.

Дик отчаянно не желал трона. А еще он чувствовал жгучий стыд.

– Герцог, – обратился к нему Эдвард однажды. – Коронация снова откладывается. И сэр Роберт отчего-то не может сказать насколько.

– Комендант Тауэра проявил невежливость? – поинтересовался Ричард.

– Что вы! Просто я… – Эдвард на некоторое время замолчал, а затем прямо взглянул Дику в глаза и спросил, словно в омут бросился: – Скажите, я ведь не буду королем?

Ричард не смел лгать, но и огорчать племянника тоже не осмелился:

– Мне это неизвестно.

– Ответьте же!.. Неужели вам нечего сказать мне?

– Я стану защищать вас, пока буду жив, Эдвард. Лишь вы и ваш брат остались у меня от Эдуарда, – взгляд хотелось отвести неимоверно, но это было бы неправильно. Дик продолжал смотреть на сына старшего брата, стараясь найти столь знакомые с детства черты. Эдвард слишком походил на Елизавету, но для Ричарда это не значило ничего.

– Поклянитесь!..

Сплетни не стихали. Как двор, так и простые горожане не переставали обсуждать жизнь почившего короля. Простолюдины с каким-то ликующим злорадством приняли известие о неравнородности брака Эдуарда и Вудвилл.

– Король женился на незаконнорожденной простолюдинке! – кричали одни.

– Да еще вдове! Матери двоих детей! – поддакивали другие.

– А ведь он, как и любой отпрыск королевского рода, был обязан жениться на девственнице, – утверждали третьи и авторитетно заявляли: – Чтобы законность прав престолонаследия его потомков впоследствии не подвергалась сомнению.

Ко всему прочему, брак короля и леди Вудвилл заключался не по правилам – в тайне, без свидетелей и при закрытых дверях. Официальное венчание, конечно, тоже состоялось, но уже после коронации и рождения первенца.

– Что ставит под сомнение его законнорожденность, – тотчас находились четвертые. – Попробуй кто узнай теперь, чей это был ребенок!

От всего этого Дику становилось тоскливо и больно на душе. Происходящее все сильнее напоминало изощренную ловушку, в которую он загнал сам себя.