Ричард Хукер

– О, они вернутся, – сказал Генри, – и это навело меня на мысль.

Через два дня, когда вернулись Дюк и Ястреб, Генри прочел им лекцию об их генеалогическом древе. Пока отзвуки имен предков все еще звучали в их ушах, он энергично взялся за свой проект по защите того, что осталось от здравого ума Ястреба и Дюка, и по увековечиванию продуктивности своей организации.

– Пока вы, клоуны, отсутствовали, – сообщил он им, – нам прислали двух людей. Их зовут Эмерсон Пинкхэм и Леверетт Рассел.

– Звучит как имена для типчиков из Лиги Плюща, – заметил Дюк.

– Правильно, – сказал Генри. – Так и есть, но они классные парни. Они умны, у них хорошая подготовка и они уверенно держатся на уровне новых концепций хирургии, о которых вы и слыхом не слыхивали.

– Отлично, – сказал Ястреб. – Пусть они и делают всю работу.

– Нет, черт возьми, – сказал Генри, краснея до кончиков волос. – Ни на минуту. Это и есть проблема нашего лагеря. Пока мы тут бывали заняты, у нас не находилось времени обучить новичков спешнорезке, быстро-швейке или как-хотите-называйте-хирургии, то есть тому, чем приходиться заниматься в таком месте. Когда у нас было время, вы, товарищи, прохлаждались, это моя вина конечно, а в результате все, кто здесь хоть чему-то научился, научились этому абсолютно случайно. Итак, это надо прекратить, и прекратить это надо прямо сейчас. Этих двоих надо научить всему, чему их можно научить, а учить их будете вы!

– Есть, сэр, – сказал Дюк.

– Хорошо, – сказал Ястреб. – Наверное, ты прав.

В тот же день за ланчем Генри представил Ястреба и Дюка капитанам Эмерсону Пинкнэму и Леверетту Расселу, и двое ветеранов пригласили новичков присоединиться к ним, Ловцу Джону и Копьеносцу за коктейлем в четыре часа. В четыре появились новички, им предложили выпивку. Как и раньше, они хорошо приспосабливались в любых условиях. С момента прибытия они уже наблюдали несколько операций, самостоятельно провели две, что вполне естественно, побудило всех сравнить применяемые в МЭШ методы с техникой, которой их обучили в штатовских клиниках при ВУЗах.

– Думаю, не ошибусь, если скажу за себя и за Лева, – сказал капитан Пинкхэм. – что мы на данный момент не сожалеем о своем пребывании здесь. Есть работа, которую кому-то надо делать, и некоторые отдают ради нее жизни. Как минимум, я считаю, мы обязаны отдать свое время и умение, как и они. В то же время каждому хирургу, знающему обо всем, что происходит на его профессиональном поприще дома, приходиться сожалеть о том, что он послан в такое место, больше напоминающее мясной отдел, а не хирургический госпиталь. Без обид, конечно.

Ястреб посмотрел на Дюка, Дюк – на Ястреба, Ловец Джон и Копьеносец – на своих коллег. Это словечко они частенько употребляли в Болоте, а теперь его упомянули пришельцы, да еще и новички.

– Никто и не обижается, – сказал Ястреб. – Выпейте еще.