Ричард Хукер

Незамедлительного ответа не последовало. Но голова выползла наружу, и даже выглядела слегка заинтересованной.

– С чего ты взял, что у него триппер? – спросил Ястреб. – Даже специалист по трипперу не может диагноз через парку поставить.

– Вот чего выы…энто… даже не подозреваете, так это, что лично я окончил высшую Армейскую Школу Полевого Медицинского Обслуживания, которая находится в форте Сэм техасского города Хьюстона. С похвальным листом! И, если я чего там и выучил, так это то, что у солдата бывают только две неприятности: он может поймать или пулю, или триппер. Крови я на нем не наблюдаю, стало быть, это триппер.

– Ты так убедительно объясняешь, – сказал Ястреб, – что я начинаю тебе верить. Хотя вдруг этот – исключение из правил?

– Нету у меня никакого триппера, – выдохнула парка.

– Вот видишь? Что я тебе говорил! – сказал Ястреб.

Шли дни, а Макинтайр продолжал оставаться загадкой. Он и Ястреб понемногу разговаривали, понемногу приценивались друг к другу, и Пирса не оставляло ощущение что где-то он этого новенького уже видел.

Прошло около недели. Однажды снег растаял, и, пользуясь случаем, персонал лагеря затеял игру в футбол. Неудачно пущенный мяч шлепнулся к ногам Макинтайра, когда он и Ястреб выходили из палатки. Он нагнулся и очень, очень медленно поднял мяч. Ленивым жестом он махнул Ястребу, чтобы тот отбежал в конец поля. Когда Пирс удалился ярдов на тридцать, Макинтайр запустил великолепный пас прямо ему в руки. Они продолжили свой путь в столовую молча, и Ястреба продолжали мучить странные отрывчатые воспоминания, которые он никак не мог сфокусировать.

– Джон, ты где учился в колледже? – поинтересовался он за кружкой кофе.

– В маленьком местечке. Но мне там нравилось. А ты где?

– В Андроскоггине.

Макинтайр показал зубы в улыбке, но ничего не сказал.
К середине дня снова пошел снег. Дюк, прервав жалобы на чёртову погоду янков, писал письмо жене, а Ястреб читал газету Мэйнский Рыбак, когда Макинтайр вдруг поднялся и подошел к двери.

– Ты куда? – удивился Ястреб.

– На Зимний Карнавал.

С этими словами он вышел и отправился в западном направлении – в сторону ближайшей горы. Через полчаса его уже было видно на полпути к вершине.

– Это, – сказал Дюк Форрест, – самый наистраннейший сукин сын, каких я видел. Если бы он не был лучшим грудным потрошителем Дальневосточного Командного Округа – пнул бы я его отсюда подальше.

– Дай ему время, – ответил Ястреб.

Наступило время мартини. Дюк и глубоко задумавшийся Ястреб еще только пригубили первый коктейль.