Ричард Хукер

– Капитан Макинтайр? – сказал пилот.

– Чё надо? – спросил Ловец, поднимая лицо и поворачиваясь в сторону визитера.

– Боже! – ужаснулся пилот, увидев человека, приведшего в бурный экстаз целую цепь людей: от генералов до стенографистов.

– Его Сын, – встрял Ястреб, – Не желаете приобрести фотокарточку с автографом всего за…?

– Вы… и есть – капитан Макинтайр? – спросил пилот.

– Так меня Армия зовет, – ответил Ловец. – Снимите рубашку, покажите язык и расскажите: где болит?

Совершенно сбитый с толку, пилот молча протянул белый конверт, в котором находились приказы и сопроводительное письмо от Генерала Хамильтона Хартингтона Хаммонда, а с ним большой коричневый пакет с рентгеновскими снимками сына конгрессмена. Ловец прочитал содержимое первого и передал Ястребу. Затем он вытянул снимок, расположил его против солнца, и они оба сунули в него свои носы.

– Хорошо, что чертов осколок не попал в сердце, – не слишком уверенно констатировал Ястреб.

– Конечно, его в сердце нет, – убедил его Ловец, – но не будем огорчать Конгрессмена. Давай, похватаем клюшки и – срочно в Кокуру.

Задержавшись лишь для того чтоб поставить Генри в известность, они дотащили и затолкали клюшки в вертолет, и залезли в него сами. Сеульский аэропорт Кимпо был окружен туманом и дождем, что не препятствовало посадке вертолета, но мешало взлёту транспортного С-47, планирующего доставить их в Кокуру. Чтобы скоротать время в приятной компании, оба хирурга направились в Офицерский Клуб, где после изначального шока, собравшиеся в баре служащие ВВС приняли их как своих.

– Да вы позорно выглядите, – заявил один из них после четвертой дозы. – Неужели вы думаете что ВВС согласятся доставить двух таких типчиков в Японию?

– Наша проблема, – объяснял Ястреб, – заключается в том, что мы находимся на пике самой длинной полосы везения в истории военной медицины, и поэтому, чтоб не сглазить, не рискуем бриться или мыться. Вы можете порекомендовать что-нибуть другое?

– Ну, может хоть оденем вас понормальней, – сказал другой офицер.

– Я очень люблю английскую фланель, – сказал Ястреб.

– А я – импортный ирландский твид, – добавил Ловец.