Ричард Хукер

После этого он ознакомился с делом и взял его на себя. Он включился в операцию так быстро, как только смог. Он использовал все хирургические хитрости, которым научился за десять месяцев военной практики. Окончив, он позвал Даго Красного на помощь.

– Пожалуйста, Красный, – сказал он, – призови Его на помощь.

Но иногда дыр бывает больше, чем на них хватает заплаток и усилий. Несмотря на все старания и молитвы, парень умер через час после операции.
Отец Мулкахи отвел Ястреба Пирса в свою палатку, дал ему сигаретку и флягу, наполовину заполненную разбавленным скотчем. Лежа на койке Красного, Ястреб прикурил, глотнул выпивки и заявил:

– Красный, мои подкрученные ни на что не годятся, а быстрые и черепаха обгонит note 23 .

– Говори по-английски, Ястреб. И тогда, возможно, я помогу тебе.

– Слушай, Пастушок Мулкахи, – заволновался Ястреб, – ты что, собираешься меня в свою отару загонять?

– О, перестань, Ястреб, – сказал Даго Красный, – ты слишком хорошо меня знаешь, чтобы говорить такие глупости.

– Ну да, знаю. Прости. Я наверное слишком устал за эти дни, но я справлюсь. Может, изредка я и выгляжу чокнутым, но я не псих.

– Конечно, ты не псих, – сказал Даго, – но вам, Болотные люди, надо бы оставить идею-фикс о том, что можно спасти каждого привезенного в госпиталь. Люди смертны. Раненные вынести лишь то, что в их силах, а хирурги способны сделать лишь то, что в их.

– Красный, эта философия «невозможно-спасти-всех» не годится. В Болоте принято считать, что если уж они прибыли сюда живыми, они такими и останутся, если все сделать правильно. Ясно, что всегда так не бывает, но как идея – это более чем справедливо. Так что избавь меня от рациональных измышлений.

– Приляг, Ястреб, – сказал отец Мулкахи. – Тебе надо поспать.