Читаем Ричард Лаймон. Ночь в тоскливом октябре полностью

Ричард Лаймон. Ночь в тоскливом октябре

Это все равно что воткнуть ей нож в спину.

«Нет, неправда, — подумал я. — Вполне вероятно, что она будет спать все время моего отсутствия».

Я задумался, станет ли предательство менее тяжким, если та, кого предали, об этом не узнает?

Вряд ли. Узнает Айлин, или нет — но я-то в любом случае буду знать, что сделал это. В любом случае, я буду лживым подонком.

Ничуть не лучше, чем Холли.

Ну так не уходи никуда.

Я начал медленно, очень тихо спускаться по лестнице.

«Вернись, — сказал я себе. — Уничтожь записку…»

Не могу.

Не могу отказаться от Кейси. Может, ничего и не получится все равно, но я должен довести дело до конца и узнать. Не могу просто забыть про нее, когда у нас только начинается что-то, хоть я не знал пока, что именно. И из-за чего? Из какой-то дурацкой верности к Айлин?

Чем я вообще перед ней обязан, если уж на то пошло? Не успела Холли меня бросить, как Айлин оказалась уже тут как тут, и чуть ли не напрыгнула на меня.

Я — не ее возлюбленный, я — ее добыча.

От этих мыслей, крутящихся в моей голове, я ощущал одновременно и праведную злость, и чувство свободы, и гнетущую вину. Торопливо преодолевая последние ступеньки, я расслышал голоса из квартиры Фишеров.

Один голос принадлежал миссис Фишер.

Другой — Киркусу.

Желтый свет лился на ковровую дорожку из приоткрытой двери Фишеров.

Я остановился.

Шансы незаметно прокрасться мимо двери практически равнялись нулю.

«Ну супер», — подумал я.

Может быть, это знак. Мне не предназначено судьбой покинуть подъезда. Мне не предназначено судьбой выйти сегодня на улицу на поиски Кейси. Мне предназначено вместо этого вернуться в свою квартиру и быть с Айлин.

— К херам собачьим судьбу, — пробормотал я.

Я уверенным шагом пошел вперед. Мое сердце застучало еще быстрее. Голоса из комнаты становились громче, отчетливее.

— …определенно было бы замечательно, — говорил Киркус.

— Ну, заходи завтра и мы…

Я прошел мимо двери. Краем глаза, я заметил спину Киркуса. Он, похоже, находился глубоко внутри комнаты.

— А вот и юный мистер Логан прошел, — сказала миссис Фишер.

Дерьмо.

— Это куда еще он собрался? — поинтересовался Киркус.

Я продолжал идти, прибавляя шагу.

Обогнул угол, затем пробежал через фойе, выходившее к входной двери дома. Когда я схватился за ручку, раздался голос:

— Эдуардо!

Попался!

На какое-то мгновение я подумывал побежать.

Спокойно! Не делай глупостей.

Держа дверь широко открытой, я оглянулся и встретил Киркуса широкой улыбкой.

— О, а я как раз погулять иду, — сказал я. — Ты тоже выходишь?

Он кивнул и подбежал ко мне. Я придержал для него дверь, затем вышел на улицу.

— Старушка Фишер пристала? — спросил я.

— Вовсе нет. Агнес — милейшая женщина. Мы волшебно побеседовали, и похоже, что вскоре я стану твоим соседом.

— Что?

— У них есть свободная квартира наверху, всего в двух дверях от твоей.

— И ты думаешь туда переехать?

— Я не думаю, это уже почти решенное дело, старина, — он хлопнул меня по спине. — Разве не чудесно?

— Да. Чудесно, — я старался не выдавать своего ужаса.

— Я прямо не могу уже дождаться. Это так волнительно!

На тротуаре перед зданием, я остановился и повернулся к нему лицом.

— Можем завтра этот вопрос обсудить, — сказал я. — Мне надо идти.

— Решил отказался от своего намерения вздремнуть, м?

— Захотелось подышать свежим воздухом.

— Ну что ж, позволь мне составить тебе компанию. Вместе, мы вдоволь надышимся этим свежим ароматом октябрьской ночи.

— Я вообще-то надеялся побыть немного в тишине и спокойствии.

— Не имею возражений, — сказал Киркус. — Молчок, могила!

Я повернул вправо и начал идти. Киркус не отставал сбоку.

Через несколько минут, он сказал:

— А прекрасная Айлин в курсе, что была оставлена тобою?

— Она спит.

— И посему ты принял волевое решение воспользоваться чудесной возможностью от нее улизнуть.

— Отстань уже, а?

— Быть может, ты улизнул от нее в надежде найти меня?

— Размечтался.

— Надежда умирает последней, — тихо рассмеялся он.

— А тебе разве домой не надо?

— Вовсе нет.

Что же мне сделать, чтобы от него избавиться?!

— Ничто так не переполняет волнением мое сердце, — сказал он, — как перспектива провести всю эту славную ночь с тобой, Эдуардо.

— Я был бы весьма рад сейчас остаться один.

— Это ты только говоришь так. Никто не любит быть один.

— За себя говори.

— Куда мы идем? — спросил он.

— Не знаю, куда ты, а я иду сюда.

— Тогда и я тоже иду сюда.

Пока что, мы оба шли на север по Фейрмонтской улице. И пусть даже я вышел из дома гораздо раньше, чем обычно — все равно имело смысл сразу идти в правильном направлении.

— Такая великолепная ночь, — вскоре произнес Киркус. — Прохладный октябрьский ветерок, шорох листьев, танцующие тени. Такое ощущение, что я попал в рассказ Рея Бредбери.

— А у меня — будто я попал в рассказ Гора Видала.[73]

Киркус коротко расхохотался и шлепнул меня по заднице.

— Проказник!