Ричард Львиное Сердце

Беренжера должна была довериться попечению Иоанны, бывшей королевы Сицилии, а сама Алиенора возвращалась в Англию через Рим. Она, вероятно, прибыла в то время, когда стало известно о смерти папы Климента III, того самого, в котором Ричард хотел видеть антихриста. В самый день смерти на его место был избран Джачинто Бобоне, в свое время студент школы при соборе в Париже и знакомец Пьера Абеляра; быть может, он даже присутствовал на прославленном заседании в Сансе, на котором Абеляр противостоял Бернарду Клервосскому в присутствии короля Франции Людовика VII. В то время Джачинто Бобоне был просто дьяконом. Избранный 10 апреля, он был посвящен четырьмя днями позже под именем Целестина III. На следующий день, в понедельник Пасхальной седмицы, он короновал императором и императрицей Генриха VI, Римского короля, и его супругу Констанцию. Алиенора, вероятно, присутствовала на коронации. Если верить Роджеру из Ховдена, церемония не отличалась особой торжественностью; более того, папа (которому тогда было восемьдесят пять лет) ударил ногой по короне императора. Яростная свара разразилась из-за города Тускул, который император хотел разрушить.

А вот Ричарда в тот день 14 апреля в Мессине уже не было. Впрочем, и форта Матегрифон тоже — он был уничтожен, потому что Ричард не пожелал оставить его позади себя. Сто пятьдесят больших кораблей и пятьдесят галер наконец отплыли на волнах, приближаясь к Святой земле, где дожидались помощи христиане, вот уже более двух лет осаждавшие Акру. Но на Святой седмице, с 12-го числа, то есть со Светлой пятницы, начался «ужасный ветер» и буря разметала весь этот великолепный флот. Король добрался до Крита лишь с небольшой его частью. Это было первое, но далеко не последнее происшествие на его пути к Святой земле.

***

Про Александра смерть я петь не стану…
Не вспомню про Артура. И Тристану
Не припишу невероятных приключений,
Как и Парису иль Елене увлечений, —
Не знаю уж, как там они любили…
Про рыцарей же, что позднее жили,
Пускай поют жонглеры для услады
Собравшихся на праздник: люди рады:
Шансон-де-жест — старинный слог, задор…
А правда ль в песне или сущий вздор, —
Судить о том предоставляю вам.
Я расскажу о том, что видел сам:
О воинах, что Акру осаждали,
Каким огнем сердца у них пылали,
Как немощь человеческой природы,
Жара, мороз и лютые невзгоды
Войны жестокой побеждались верой.

Так писал Амбруаз, участвовавший в походе и прошедший весь путь от начала до конца. И то, что он поведал, оставляет далеко позади все рассказанное в «шансон-де-жест», то есть в северофранцузском героическом эпосе.

Ричард не задержался на острове долее чем на день, и уже 18 апреля отчалил. 22-го числа он сошел на берег на Родосе. Здесь он пробыл десять дней, наверное, для того, чтобы дать отдохнуть командам судов, заделать повреждения в корпусах кораблей и пополнить запасы воды и продовольствия. Флот покинул Родос 1 мая.

В тот же день четыре корабля попали в бурю и были выброшены на берег острова Кипр. Три из них буря совершенно разбила, и лишь обломки этих кораблей достигли порта Лимасол (тогда город назывался Лимиссо). Большинство тех, кто плыл на них, утонуло. Среди утопленников оказались и приближенные короля, в том числе королевский вице-канцлер Роже Моша. Нашли его труп, в руке он сжимал королевскую печать.

Император Исаак Ангел не побрезговал собрать с потерпевших крушение кораблей все, что только могло представлять ценность. Что же касается спасшихся после кораблекрушения, то они были брошены в узилища, и император потребовал выкуп за их освобождение. Тот же корабль, который уцелел в бурю, также попал в чрезвычайно сложное положение, поскольку Исаак запретил ему заходить в порт. А как раз на этом судне находились Иоанна, бывшая королева Сицилии, и Беренжера, дочь короля Наварры.

Слух об этом происшествии, подкрепленный свидетельствами очевидцев, достиг короля Англии. Встревоженный, он устремился к острову на кораблях и галерах, выглядевших со стороны весьма внушительно, и обнаружил вблизи Лимасола судно, на котором находились его сестра и будущая супруга. Ричард, не мешкая, отправил своих посланцев к императору и трижды, с великим смирением, просил отпустить паломников и вернуть им отнятое имущество. Исаак же снизошел лишь до пренебрежительного ответа: он, мол, и слышать не желает ни про то, ни про другое и отнюдь не боится ни короля Англии, ни его угроз.