Рифейские горы (СИ)

- Госпожа?- Айвар вперёд подался всем телом, принимая подношение в раскрытые ладони.- Она сама приходила?

- Да нет! Ты что? Нет, конечно! Рабыня была с кухни... По её распоряжению...

Вино Айвар выпил сразу. Ну его! Вон, оставил молока на завтрак - и что вышло! А хлеб - Божий дар! - ногами истоптал. Найдёшь ли его теперь?..

Лепёшку и мясо долго держал нетронутыми, придвинув к самому лицу, вдыхал тёплый чесночный запах хлеба и пряный - мяса. Уже и надзиратель вышел, задвинул засов с той стороны, а Айвар всё ещё сидел, не двигаясь.

Она помнит тебя... Она тебя не забыла... Выходит, ошибался!..

Айвар вспоминал её лицо и понимал с необычайной остротой, что скучает по Айне, что очень хочет увидеть её, особенно зная, что она где-то рядом. Это была пытка, очередная пытка, не менее мучительная, чем все те, до этого.

Но если б она могла, она бы пришла. Значит, не может, значит, не пускают. Она же говорила тогда, что Лидас знает всё. Знает!

Почему же тогда сам ещё не был здесь ни разу? Не угостил парой зуботычин? Ждёт другого, более удобного случая? Или готовит кару пострашней?

Смотрел-то в тот раз такими глазами. Лучше б в преисподнюю провалиться, чем терпеть на себе этот взгляд. И ненависть, и презрение - всё разом! И поделом! Я предал его самым подлым образом. Уж лучше б казнили тогда, чем жить с этим... Хотя подожди, Кэйдар тебе поможет... Ещё один-два таких визита - и ты превра-тишься в безмозглого дурачка, если вообще жив останешься...

Скорей бы уж в горы! Там, глядишь, полегче будет...

* * *

Январь подошёл к концу, вместе с ним кончилась и зима. Значительно удлинился день, солнце светило ярче, стала прогреваться земля, и с берега в сторону моря поду-ли тёплые сильные ветры. Это значило многое для тех, кто занимался ловлей рыбы, для тех, кто собирался в дорогу.

В эти дни Стифоя и родила свою Ламию, дочку, доченьку, тёмноглазую кудрявую малышку. Лидас обрадовался ей необычайно, ходил счастливый и довольный, хотя сама Стифоя опасалась реакции прямо противоположной, она знала, как Лидас меч-тал о сыне, о своём сыне, законном наследнике рода.

А ещё был окончательно решён день отправки. Все ждали его, кто-то с радостью, кто-то с нетерпением, кто-то в предчувствии скорых перемен. Ждали, но растеря-лись. У каждого нашлись неотложные, важные дела, которые надо было успеть до-делать.

Лидас вечером, накануне отплытия, отправился навестить обеих своих женщин. Обнял и поцеловал Стифою, подержал на руках малышку. К Айне же шёл без особой радости. Да и она встретила своего мужа отнюдь не радостной улыбкой.

- Ещё не спишь?- Лидас не стал проходить слишком далеко. Комната, их общая спальня когда-то, стала ему чужой, здесь он чувствовал себя неуютно.

- Нет, как видишь,- Айна небрежно плечом дёрнула. Она стояла у кроватки сына, поправляла одеяльце, подняв глаза, спросила:- Едете завтра?

- Да, рано утром. Вот... зашёл попрощаться...- Лидас держался скованно. Поду-мать только, какой огромной стала пропасть между ними, пропасть отчуждения. Они чужие друг другу настолько, что не знают, о чём говорить. Даже сейчас, в такую минуту. А вдруг эта встреча - последняя? А если я не вернусь?

Лидас при мысли об этом губы поджал, закусил нижнюю чуть ли не до крови.

Она даже сейчас смотрит на тебя с таким осуждением, с такой враждебностью, будто это ты предатель и преступник. Почему так? Почему?

- Когда я вернусь, мы обсудим процедуру развода. А я решу, что делать с...- не договорил, остановив глаза на детской кроватке, и повторил, немного помолчав:- После того, как я вернусь...

Повёл плечом и повернул голову так, будто собрался уходить. Отец Всемогущий! Какие вы стали чужие! А раньше? Ты помнишь? К её ногам готов был броситься при малейшем взгляде. А сейчас она смотрит на тебя с безразличием, и это тебя даже не трогает никак. Ни за сердце, ни за душу!

- А он... он вернётся?- Вопрос вырвался у Айны сам собой - и Лидас обернулся на голос. Увидел её лицо, оживлённое надеждой, знакомый блеск в глазах - она вся на какой-то миг стала той, какой ты знал её, знал и любил, и при виде такой реакции внутри шевельнулась приглушённая, задавленная другими заботами и огромной силой воли сила - ревность.

Как она смеет так вести себя? На твоих глазах! Она ничего не стыдится, ничего и никого, даже своего законного, данного богами мужа... И какая необыкновенная уверенность во всём, что она делает... Откуда она берёт эти силы? Чтоб жить, идти против всех, чего-то ещё требовать, на что-то надеяться?..

- Я могу верить, что мы с ним ещё увидимся?- снова спросила Айна, подходя бли-же к Лидасу. Его молчание и особенно взгляд говорили лучше любых слов.

- Верь...- Лидас отвёл глаза со странной, не знакомой ей усмешкой, когда двигает-ся только левая сторона губ.

- Лидас, как ты можешь так?- Айна не удержалась от возмущения.