Рифейские горы (СИ)

Три дня у Него горлом шла кровь. Никогда Ему ещё не было так худо. Боль, сла-бость, непрекращающийся кашель. Уменьшить его могло только горячее вино с пряными травами. Им одним господин Таласий и спасался. Ничего другого не ел - не было аппетита. И желания продолжать эту затянувшуюся агонию.

Все эти дни никого не допускал к себе, никого из слуг, одну лишь Альвиту. Даже Кэйдара не пожелал видеть, отказал ему в последней аудиенции. Наказал за своево-лие, за вредность. Чувствовал, что поездка эта несвоевременна и не принесёт ничего хорошего. Был против того, чтобы ехать этой весной, и сразу объяснил Кэйдару, почему. Одной из причин, самой важной, как думал Сам Таласий, было Его предчув-ствие скорой смерти. Он понимал, что жизни Его осталось каких-то несколько не-дель, возможно, месяц. А они? Когда они вернутся? Успеет ли Кэйдар хотя бы на похороны? И если не успеет, то кто наденет на себя венец Правителя? Кто?

И Лидас тоже уехал. А Кэйдар оставил после себя не законную жену, а лишь невес-ту. Да и ещё этот сын от рабыни-наложницы. Маленький ребёнок, ему и года нет и нет никакого подтверждения документального, что он принадлежит роду Великих.

Да, время для поездки выбрано неудачное. Ничего ещё не ясно, что будет с Импе-рией, а Кэйдар схватился за эту авантюру с такой поспешностью, так и кажется со стороны, что он от свадьбы бежит. Хотя, Кэйдар во всём так несдержан, выдержки Лидаса ему не хватало всегда. Что-то ещё будет? Хорошо, что хоть Велианас поехал с ними, совет старшего, более опытного, более мудрого воина никогда не будет лишним.

Нехорошие предчувствия не отпускали господина Таласия всё утро, а потом Ему принесли переданные Кэйдаром письма - тоненькие деревянные планочки через специальные отверстия скреплённые шнурками одна под другой.

Все письма были запечатаны фамильной печаткой Кэйдара: благословенное солн-це, посылающее на землю свои лучи, два из которых заканчивались ладонями, сжи-мающими меч и хлебные колосья. Это родовой знак всех Правителей, знакомый любому аэлу.

Разрезая шнурки серебряным ножичком, Таласий неспешно вскрыл и просмотрел все письма. Два были адресованы государственному казначею. Ещё одно с целым списком указаний на ближайшие два месяца направлялось в загородное поместье Кэйдара. Ещё несколько писем было сугубо личных, Таласий лишь пробежал их глазами. Знакомый почерк Кэйдара, буквы аккуратно выписаны тонкой кисточкой на гладко отполированных планках.

Господин Таласий вспомнил вдруг, как долго бились каллиграфы с Его сыном, чтоб добиться такого идеального начертания каждой буквы. Кэйдар не из тех, кто способен просидеть три часа с кисточкой в руке, выписывая каждый завиток, каждый крючочек. Но научился. Теперь и читать, и смотреть приятно.

Много же он писем написал перед своим отъездом. Многое предусмотрел, со мно-гими простился. Откуда в нём это? Эта старательная предусмотрительность. Он, что, тоже чувствовал что-то? Был уверен, что не вернётся? Помчался искать собственную смерть, только бы не быть женатым?! Глупый мальчишка! Своевольный и глупый!..

В раздражении разорвал прямо пальцами шнурок на следующем письме. Развернул со стуком узкие дощечки. Прошение об усыновлении, направленное в судебную Коллегию. Ну, вот он и собрался наконец-то. Лучше поздно, чем никогда.

А ведь ты ещё ни разу не видел своего внука. И мать его - тоже. А Кэйдар привя-зался к ней сильно, про это ты знаешь, знаешь и про то, что он оставил её при себе, одну из всех своих девушек, нарушая этим твоё распоряжение, знаешь про их общего ребёнка.

Следующее письмо тоже было направлено в суд, Кэйдар хотел дать ей свободу, подарить вольную. Это может кое-что значить. Вспомни, кому до этого Твой сын дарил свободу? Никому и никогда!

- Альвита!- крикнул управительницу. Приказал:- Рабыня! Наложница Кэйдара. Я хочу её видеть! Вместе с ребёнком... Сейчас же! Немедленно!

___________________________

Разглядывал её прямо, со спокойным любопытством, понимая, что сейчас только и заинтересовался по-настоящему любимой женщиной Кэйдара. Сколько слышал о ней от Альвиты. О дерзости её, о своеволии, о побеге. Знал о непокорном характере этой девчонки, о привязанности Кэйдара к ней тоже знал, но не видел в этом ничего пло-хого. До тех пор, пока не встал вопрос о женитьбе, о рождении законного Наследни-ка рода Великих.

А она красива, эта виэлийка, красива по-настоящему и лицом, и телом. И не ска-жешь, что она уже рожавшая женщина, что сама кормит ребёнка. Стройная, подтяну-тая, достаточно высокая ростом. Такие женщины могут только улучшить кровь рода. Такой была и мать Кэйдара, Варна. Молодая, красивая, вольнолюбивая, характерная. Они и лицами чем-то схожи. Не зря она так Кэйдару полюбилась, она на мать его похожа сильно.

А помнится, раньше ты сам выбирал женщин для своего сына, сначала более стар-ших, более опытных, сам решал, какая будет учить его правилам любовных игр. Но сын твой уже вырос, ему не нужна ничья помощь в таких делах. И он знает толк. Умеет выбрать такую, что и тебе бы пришлась по нраву, при всех твоих запросах.