Рифейские горы

Лидас проглотил это молча, но не его равнодушие взбесило Айну. Отнюдь! Он обнимался с рабыней-танцовщицей. Она — эта полуголая девка! — сидела у него на коленях, говорила ему что-то, смеялась в ответ на его слова — и целовала! Целовала прямо в губы! Её мужа, её мужчину! И он знал, что она ЭТО видит. Знал — и позволял подобное себе и ей!

А потом он будет клясться, что любит только её одну, что нет для него других женщин?! Как он может врать ей, этот варвар? Как он смеет вообще вести себя с ней так? Я простила его тогда за виэлийку, а он?! Ну, только подойди теперь! Только попробуй!..

Мести требовала разъярённая душа. Где Адамас? Куда он подевался?

Ах, и он подцепил себе какую-то пастушку! О, да это же Мидала, дочь верховного жреца, девушка незамужняя и очень богатая.

Ну, что же, продолжай поиск подходящей невесты, это твоё право.

_______________________

Айвар едва успел отпрянуть от распахнувшейся с грохотом двери. Госпожа, запыхавшаяся, разъярённая, ворвалась в комнату, упала спиной на ложе. Лежала, тяжело, с хрипом дыша, говорила что-то негромко сквозь зубы, ударяя стиснутым кулачком в мякоть подушки. Вдруг рывком приподнялась на локтях, прямо глядя на него, приказала:

— Иди ко мне!

Айвар опустился перед ложем на колени и только тут увидел, что госпожа босиком. Вживаясь в образ простолюдинки, она даже сандалии решила не надевать.

Выпрямился, стараясь не глядеть на неё, сердце и так уже колотилось в груди, как молот о наковальню, но слова её всё равно услышал:

— Ну, целуй! Я же вижу, что хочешь…

И тут, схватив за запястья обеих рук, рванула на себя. Он упал на локти, в последний миг опёрся коленом о край ложа.

— Трусишь, да? А если я прикажу, послушаешься?

Дёрнула поясок его паттия, другой рукой за шею притягивая к себе.

— Глупый мальчик… Глупый неопытный мальчик… Милый…

Он очень долго сдерживался, все эти месяцы терпел её явно издевательские шутки и заигрывания, но теперь понял, что не выдержит, не справится с собой, слишком уж далеко всё зашло. Он даже перестал бояться конфуза, возможного при первой в жизни близости с женщиной. Все мысли, все страхи, всю неуверенность затопили слепое возбуждение и злость. «Ты думаешь, я и дальше буду играть? А если у этой игры сменятся правила?»

Рванул поясок на себя, а потом пряжки, одну за другой, отбросил эту половину платья в сторону.

«О нет!..»- Айна неожиданно испугалась. Нет, совсем не так она хотела. Нет! Не его власти над собой. Ей самой хотелось править им. Самой!

— Нет! Что ты делаешь?! Не надо!.. Убери руки!.. — Она толкнула его ладонью в грудь — он поймал эту руку; попыталась сомкнуть ноги — мешало его колено. — Не смей, я сказала…

Он держал её за одну руку, а другой ласкал тело: ногу от колена и выше, выше, живот, грудь, шею — сильно, порывисто, со страстью. Но не целовал, он не умел целоваться, это Айна уже давно поняла.

«Лидас! Лидас может войти сюда в любую минуту…»- мысль родилась и тут же пропала. Она не могла больше ни о чём думать, только чувствовать, чувствовать его тело каждой клеточкой своего. Ощущать жар его дыхания на щеке и на шее, мягкость волос под пальцами, упругую силу молодого тела, слышать его стон и дрожь при последнем толчке.

Всемогущий Отец! Почему никогда этого не было с Лидасом?! Ни разу! За все пять лет! Это сладкая месть. Более сладкой мести она не испытывала.

— Прости… — поправился. — Простите, госпожа. — Передвинулся, отпуская, подал одежду прикрыться.

— Ты?!.. — Она села на ложе, смотрела, не замечая его вытянутой руки, комкавшей ворох платья. — Да Лидас… Лидас разорвёт тебя, как только узнает…

— Вам и самой хотелось этого… — Смотрел в глаза, у самого зрачки всё ещё на весь глаз после перенесённого возбуждения. — Но я возьму на себя всю вину. Даже под пыткой… Обещаю вам! Он не узнает ничего…

— Дурак! Ты знаешь наш язык! Ты умеешь разговаривать… Он всё ещё верит…

— Я плохо знаю… Я сам учил… И на улице, среди прохожих…

— Отец Создатель! Ты обманывал нас всех! Ты и меня обманывал. С самого начала…

— Нет, не с самого… — Он отвёл глаза.

— А Лил говорил. Когда ещё говорил… Ему никто не верил… А он всё знает. И про тебя знал… Ладно! — Вернула голосу привычную властность. — Пойди найди Виру, я хочу принять ванну… Пусть она сама сюда придёт сначала.

— Хорошо, госпожа.

— Ну-ка, подожди! Это что у тебя? — Айна заметила у него на груди слева странную наколку. Рисунок очень знакомый, где-то видела совсем недавно.

— Два духа мира в борьбе и единстве начал, — объяснил, смешивая слова двух языков, и виновато улыбнулся, видя её непонимание.

Оделся он в минуту, на ходу завязал пояс.

— Виэл! — окликнула Айна, и варвар обернулся. — Кому хоть слово скажешь, умрёшь на городской стене.

Кивнул понимающе и вышел.