Рифматист

– Джоэл, я не люблю, когда со мной так обращаются, – возмутилась она. – Неужели ты не понимаешь?.. Я днями и ночами работала, чтобы отблагодарить тебя за избавление от Хардинга! И теперь, когда наконец-то придумала способ рассчитаться с тобой, ты даже выслушать меня не хочешь! Бежишь от меня, как от чумы! Знаешь, я ведь могу принять это за личное оскорбление!

Джоэл помедлил, вздохнул и повернулся к девочке.

– Мы обнаружили на местах преступления новые рифматические линии. Без них не обошлось ни одного похищения!

– Да ладно!..

– Ага… С тех пор меня не покидало ощущение, будто один символ я где-то уже видел. Я никак не мог припомнить, пока не поговорил с ректором. Мы обсуждали дела, и меня вдруг осенило. Вот я и бегу, чтобы поскорее проверить, верна ли моя догадка.

– Ах вот оно что! – сказала Мелоди. – И как только убедишься во всем, сможешь уделить мне должное внимание? Выслушаешь мою гениальную, великолепную, ошеломительную идею?

– Разумеется! – заверил Джоэл.

– Что ж, тогда ладно, – отозвалась Мелоди, следуя за Джоэлом по коридору.

Джоэл открыл дверь в их с матерью комнатку и подошел к комоду у кровати.

– Ого! – воскликнула Мелоди, заглядывая внутрь. – Ты здесь спишь? Слушай, а ничего так! Уютненько!

Джоэл выдвинул верхний ящик и принялся разгребать завалы безделушек.

– А другие комнаты там? Дальше по коридору?

– Нет других комнат, – отозвался Джоэл.

– О! А где же тогда живет твоя мама?

– Здесь.

– Вы обитаете в этой комнатушке вдвоем? – спросила Мелоди.

– Я сплю ночью, а она – днем. Сегодня ее не будет. Уехала навестить родителей. В кои-то веки у нее выходной.

– Я в шоке… Ваша комната еще меньше, чем моя! А ведь мы постоянно жалуемся, какие они крохотные!

Наконец Джоэл нашел то, что искал.

– Ключ?.. – спросила Мелоди.

Джоэл протиснулся мимо подруги и побежал к лестнице.

– А от чего этот ключ? – не унималась Мелоди, поспешая следом.

– Мы не всегда жили в этой каморке, – отозвался Джоэл, минуя пролет первого этажа и спускаясь к запертой двери подвала.

– А где? – сыпала вопросами Мелоди, пока Джоэл возился с замком.

– Мы жили здесь, – оглянулся он на подругу и распахнул дверь в просторное помещение.

Мастерская отца Джоэла полнилась темными угловатыми силуэтами, а в ноздри бил запах пыли. Джоэл вошел и удивился, как ему все вокруг знакомо. Он не перешагивал порога этой комнаты восемь лет, а рука по привычке потянулась к настенному светильнику. Джоэл завел механизм и провернул снизу шестеренку – светильник зажужжал и вспыхнул.

Глазам предстали запыленные старые верстаки, штабеля известняковых блоков и древняя печь для сушки мелков. Джоэл с благоговением двинулся дальше. От воспоминаний по коже побежали мурашки: они покалывали и обжигали, как если бы на язык попало что-то одновременно кислое и острое.

– Вон там я раньше спал. – Джоэл показал на дальний угол, где стояла небольшая кровать с импровизированным балдахином из двух простыней.

Кровать родителей с точно таким же балдахином располагалась в углу напротив. Эта часть помещения была разделена мебелью – стульями, сундуками и комодами – на две комнаты. Отец все хотел возвести стены, отгородить мастерскую, но так и не сложилось. После его гибели мать перебралась в другую комнату, но места для мебели в ней не нашлось, поэтому все оставили в подвале.

Джоэл слабо улыбнулся, припоминая, как напевал себе под нос отец, когда шлифовал за верстаком мелки. Мастерская занимала большую часть помещения. Котлы, котелки для замешивания, печка, стопки справочников с информацией о составах и консистенциях меловых растворов.

– Ого… – произнесла Мелоди. – Тут царит такое умиротворение!

Шаркая ногами по пыльному полу, Джоэл пересек комнату и увидел на одном из верстаков полосу, выложенную из мелков всех цветов радуги. Он вытащил голубой, потер между пальцами, но кончики остались чистыми: специальное покрытие, разработанное отцом, предохраняло пальцы рифматистов от меловой пыли. Джоэл прошел в дальний угол – противоположный тому, где стояла его кровать. На стенах висели плакаты с формулами твердости мелков. Остальное место на стене вокруг плакатов с формулами занимали эскизы заградительных окружностей – десятки изображений всевозможных рифматических защит, начертанных рукой отца. Около каждой обязательно были пометы, объясняющие, кто и на какой дуэли использовал ту или иную оборону. Здесь же висели приколотые вырезки из газет, освещавших нашумевшие дуэли, а также истории из жизни знаменитых рифматистов.

Джоэл предался воспоминаниям, и в его сознании зазвучал голос отца. Трент любил читать вслух о дуэлях, с упоением рассказывая о самых блестящих выдумках рифматистов. Воспоминание тянуло за собой воспоминание, и они уже готовы были обрушиться лавиной, когда, вдруг кое-что заметив, Джоэл позабыл обо всем на свете. Посреди плакатов с формулами, эскизами защит и газетных вырезок белел большой лист с символом. Тем самым символом с четырьмя закручивающимися спиралями, который злоумышленник оставлял на месте преступления.

Джоэл медленно выдохнул.

– Что это? – спросила Мелоди, вставая рядом.