Рифмовщик

Город суетился. Предзимье располагало к ускорению всех процессов. Что-то следовало доделать, ранее отложенное из-за городского, ленивого жаркого лета и вялотекущей осени. Что-то успеть начать и закончить до новогодних праздников, к тому же похолодание не давало расслабиться на городских улицах. В такие дни казалось, что время ускорилось, и как-то незаметно быстро и неотвратимо приближался Новый год.

«Зима зимою, а лицензию надо поменять, — от этой мысли ему стало неуютно и противно. — Опять надо идти в этот дурацкий центр или… Никаких “или”, — решил он. — Стиснем зубы и завтра же, не откладывая это дело, в центр».

Поздно ночью его снова разбудил знакомый телефонный визг. Он ответил:

— Алё.

— Ты не спишь, добрый друг? — услышал он в трубке.

— Это кто говорит? — спросонья он плохо соображал.

— Друг, который тоже не спит, — услышал он в ответ.

— Какой друг? — спросил он и пожалел, что ввязался в разговор.

— Ваш незнакомый друг. У вас же мало друзей, раз вы со мной заговорили.

— У меня много друзей, — грубо возразил он.

— Только не бросайте трубку, — незнакомый голос задрожал.

Ему показалось, что человек, там где-то, страдает.

— Я слушаю, — ответил он, а про себя подумал: «Я полный идиот! Неизвестно ради чего я с ним заговорил!»

— Разве вам не хочется иногда кому-нибудь выговориться? — спросил голос.

Он подумал и ответил:

— Иногда хочется, но не ночью.

— Извините, я не хотел, — голос успокоился. — Но с вечера вы единственный, кто мне нормально ответил.

— Что у вас стряслось? — спросил он, желая поскорее закончить разговор.

Голос, усмехнувшись, повторил вопрос:

— Стряслось? Можно сказать и так. Стряслось…

Возникла неожиданная пауза. Он зажег настольную лампу — стрелки на часах совпали ровно на двенадцати.

«Это какая-то мистика,! — подумал он. — Вторая подряд ночь с полуночными сюрпризами!»

— Так что же у вас произошло?

— Я потерял цель, — услышал он в ответ.

— А где вы ее хранили? — спросил он.

— Хранили? — переспросил голос.

— Ну да, хранили, — повторил он. — Я вот недавно потерял вдохновение, два дня искал, еле нашел.

— Вы шутите? — обидчиво спросил голос.

— Нет, — твердо ответил он. — Я действительно его потерял, а потом случайно нашел.

— Вы не поняли меня. Я потерял не вещь. Я потерял… как бы вам это объяснить? — голос задумался. — Я потерял не материальный предмет. Вы понимаете меня?

— Я прекрасно вас понял: вы потеряли цель. Так я и спросил вас: где вы ее хранили?

Голос около минуты молчал.

— Теперь я понял вас. Вы хотели спросить, в каком месте, то есть уголке сознания находилась моя цель?

— Что-то вроде того, — подтвердил он.

— Но разве могу я это знать? Мозг — очень сложная штука. Разве вы знаете, где находится ваше вдохновение?

— Знаю, — ответил он. — По крайней мере, мне точно известно, что там лежит рядом.

— Да? — удивился голос.

— А как же вы думали? Так должно быть у всех, если они… — он хотел сказать «нормальные», но сказал: — Если они думающие люди.

— Вы думаете, что я недумающий? — тревожно спросил голос.

Он ответил:

— Я этого не говорил. Вот, послушайте: у меня рядом с вдохновением лежат эмоции — малые и большие. Я покопался среди них, вытащил самую сильную — глядь, а под ней вдохновение валяется без дела.

Голос молчал.

— Вы замолчали. Почему? — спросил он.

Голос ответил:

— Пытаюсь определиться с сопутствующими цели предметами.

— Что-нибудь нашли?

— Кажется, да…

— И что же, если не секрет?

— Вот, рядом со средствами, трудолюбием, настойчивостью…

— Да, так вы и без меня до цели доберетесь, — ответил он.

— Да, — согласился голос.

— Значит, теперь всё в порядке? — спросил он.

— Я думаю, да, — еще с некоторыми сомнениями ответил голос.

— Тогда до свидания, — сказал он. — Только не спрашивайте себя зачем.

— Обещаю, — сказал голос и добавил: — Спасибо.

Он положил трубку и взглянул на часы. Ночная беседа длилась ровно десять минут. Он снова вспомнил эту странную фразу: «Не стоит торопиться, когда не видно света», — и подумал, что надо ее чуть изменить: «Не стоит торопиться, когда в конце не видно света».

— А что дальше? — спросил он сам себя и ответил: — Дальше надо сменить бланк лицензии. Во что бы то ни стало добить этот поганый центр!

* * *

А там он ползал по-пластунски с отделением таких же будущих погранцов, и каждый раз сержант заставлял их выровнять цепь, если кто-то вырывался вперед и застывал в пожухлой траве по команде «стой!».

Ему надоело каждый раз подползать вперед на метр-полтора, чтобы быть вровень с передним. При очередном ползанье он рванул вперед и застыл метрах в двух впереди всех остальных. Идея его была проста: нечего было кому-то показывать свою прыть. Пусть теперь выравниваются по нему.

Но сержант не оценил его замысла и скомандовал:

— Рядовой такой-то, выровняться по-пластунски!

Пришлось, тихо поругивая себя, ползти назад к остальным.

Эти «маневры» назывались тактическими занятиями. Когда им объявили в первый раз, что у них будут тактические занятия, он подумал:

«Это хорошо: в классе посидеть за картой местности».