Рифмуется с радостью

Старейшие, или старейшины, издревле были руководителями нации: Моисей объявлял волю Господа через старейшин[22]: семьдесят мужей из них повелением Божиим «несли бремя народа» вместе с Моисеем[23]; старейшины при подготовке к исходу из Египта выбирали агнцев, заколали пасху, помечали кровью дверные перекладины[24]; «в глазах старейшин» Моисей извел воду из скалы в Хориве[25]; и на старейшин Моисей возложил ответственность, когда дни его приблизились к смерти[26]. Старейшины судили преступников[27], решали, объявлять ли войну[28], заключали завет с царем[29] и расплачивались, иногда своей жизнью, за вину обитателей города[30]. Неуважение к старцу Библия называет наглостью, признаком строптивости и развращенности[31].

Совет старейшин обладал интеллектуальной, моральной и сакральной властью; послушание старшим внушалось молодежи как непреложная заповедь. Этот порядок перешел и на Русь: бородатые «старейшие», избранники Божии, принадлежали к элите общества, в то время как «молодшие» считались «меньшими», «черными», «смердами».

В Афинах герондами, старцами именовали самых уважаемых государственных деятелей; в Спарте именно они определяли участь новорожденных, обрекая на смерть болезненных и слабых, а название римского Сената происходит от латинского senex, старый. В древности мудрость и авторитет росли с годами, за пожилыми оставалось решающее слово; они находили утешение в обыденных знаках уважения: перед ними вставали, их учтиво приветствовали, с ними советовались; эти правила неукоснительно соблюдались повсюду; «юнцов толпа безмозглая» считалась достойной только осмеяния. Софокл до глубокой старости сочинял трагедии и, поглощенный творчеством, спустя рукава управлял своим имуществом; сыновья привлекли его к суду, требуя опеки над слабоумным родителем, но великий драматург прочитал судьям свою последнюю трагедию «Эдип в Колоне» и был оправдан.

Кстати, трилогия о Эдипе с ее потрясающим сюжетом, иллюстрирующим неотвратимость беспощадного Рока, оказалась бессмертной: мотором западной цивилизации стал Эдипов комплекс: сын убивает отца и женится на матери, олицетворяющей жизнь: дорогу молодым! Апофеоз всего нового, динамического окончательно утвердился на Западе с победой католического принципа filioque: Святой Дух исходит «и от Сына»; возвышение Сына выливается в культ юного, супермодного, небывалого: по-английски novel означает и «новый», и «роман» или «рассказ», превыше всего ценится оригинальность сюжета, скажем, злоключения Рип-Ван-Винкля или Бенджамина Баттона в сетях времени; красота стиля, философская значимость и глубина котируются гораздо ниже. Отсюда же берет начало наивная вера в прогресс, совершенно чуждая прежним, гораздо более культурным человеческим цивилизациям: сегодня многие искренне полагают, что современные технологии, компьютеры и мобильники возвышают нас над Шекспиром и Пушкиным.

Время от времени на арену истории прорываются революционеры; отрицая тайны божественных предначертаний, сарацины, Наполеон, якобинцы, изменившие даже названия календарных месяцев, декабристы, нигилисты, коммунары, нацисты считали возможным на свой лад перекроить мир, разрушив «до основанья», и смести устоявшиеся традиции. Промыслом Божиим находились заскорузлые старики, типа Талейрана (1754 – 1838) или Победоносцева (1827 – 1907), умевшие хотя бы притормозить гибель традиции, исторической памяти и национальной идентичности. Мудрый старец Гете осуждал воинственную чернь, которая «пускается на грабежи, убийства, поджоги и под вывеской общественного блага преследует лишь низкие эгоистические цели»; душа его не принимала «ничего насильственного, скачкообразного, ибо оно противно природе».

Традиции уважения к возрасту сохраняются еще и доныне преимущественно на Востоке, стариков почтительно слушают, им охотно подчиняются, им отводят главное место на семейных торжествах; этот порядок особенно заметен, например, в Абхазии. Авторитет возраста держится в обществах, приверженных культу предков, например в Японии или в Китае: Конфуций учил, что дурное отношение к родителям есть тягчайшее преступление, а преданное служение старшим, являясь высочайшей добродетелью, составляет к тому же прочную основу благополучия государства.