Рифмуется с радостью

Поразительно: выведя одной хладной логикой, что жить и умирать легче с Богом, а смирение «вызывает самое драгоценное в жизни – любовь людей» (!), он полагает возможным, «поработав, приучить себя к этому», т.е. внедрить в себя религиозность, не имея веры: «Есть ли Бог? Не знаю. Знаю, что есть закон моего духовного существа. Источник, причину этого закона я называю Богом». Как не согласиться с И.С. Шмелевым: «Л. Толстой, при всей гениальности художника-скульптора, был очень глуп… отсюда его философско-моральная отсебятина» (курсив Шмелева). И Горький, знакомый с Толстым лично, считал, что «он родился с разумом старика, с туповатым и тяжелым разумом, который был до смешного и ужасного ничтожен сравнительно с его чудовищным талантом».

Дело в том, что жажда Истины рождается от разочарования в себе любимом; болезненный крах собственных иллюзий и постулатов ослабляет самоуверенность, тогда обостряется слух, ум вроде как расширяется, а сердце открывается и оказывается готовым вместить веру. Опираться на себя дело безнадежное, нет в нас самих крепкой основы, на которой можно было бы выстоять. В психологии не так давно родился термин «выгорание»; обозначаемая им болезнь поражает преимущественно людей способных, деятельных, инициативных, идеалистов, ориентированных на усердное служение, за которым ожидается успех и признание. Однако если энергия тратится, не восполняясь, происходит нечто подобное тому как садится аккумулятор, если фары автомобиля долго горят при выключенном двигателе: вместо естественного удовлетворения от полезных занятий наступает разочарование, результат самоотверженных трудов кажется ничтожным в сравнении с затраченными усилиями, приходит усталость, с упадком душевных сил, изнеможением, раздражительностью и безнадежной тоской.

Такое случается с удачливыми бизнесменами, учителями, проверяющими тетрадки в выходные, программистами, круглосуточно прикованными к компьютеру, хорошими врачами, медиками и социальными работниками, даже, к сожалению, с священниками и православными сестрами милосердия, не щадящими себя в служении ближнему; то же происходит при тяжелых недугах, жизненных испытаниях, которые, бывает, съедают интеллект, искажают личность до неузнаваемости. Помогает при выгорании, конечно, отвлечение: отпуск, спорт, музыка, смена впечатлений, но врачи более всего другого рекомендуют… молиться, просить Небеса о помощи; личное общение с Богом очищает душу и все земное делает весьма относительным; стоит почаще окунаться в вечность, вместо того чтобы гнаться за бешеным темпом времени, на сто процентов зависеть от работы и стараться всюду успеть, подсознательно воображая себя спасителем человечества, единственным и незаменимым.

Обидно: юношеский активный возраст, ну, скажем, с шестнадцати до двадцати шести, как правило, выбрасывается псу под хвост, время уходит на танцульки, игры, флирты, бурные застолья, пустые забавы. Именно в этот период молодые люди под лозунгом «бери от жизни всё» совершают катастрофические, убийственные глупости: впутываются в дурные компании, балуются наркотиками, вступают в порочные связи. Иногда вся последующая история человека оказывается только горьким итогом безумной расточительной юности, унесшей с собою здоровье, красоту и чистую радость бытия.

Трагические ошибки, которые мало кому хватает решимости исправить, совершаются из-за общепринятого стандарта, по которому в 17 лет каждому предписано выбрать профессию и поступить в институт, а девушке в 20 полагается выйти замуж из опасения прослыть старой девой. Трафареты всегда вредны и опасны, поскольку притупляют потребность познавать, внедряют в сознание готовые схемы, останавливают развитие; в сущности, наступает преждевременная старость; она может настигнуть и в 40 лет, а уж после 60, согласно стереотипу, умственные способности притупляются, не говоря уж о памяти; остается лишь ворчать на домашних, глотать по часам таблетки и клевать носом в кресле у телевизора:

Жизнь наша в старости – изношенный халат:

И совестно носить его, и жаль оставить… (П.А. Вяземский).

Скучные люди – это как раз люди, поступающие по якобы общим, обязательным для всех, правилам, забывая, что жизнь не является бегом по прямой с четкой и ясной, кем-то запрограммированной целью, светящейся на горизонте. Распространенное заблуждение диктует цепляться за уходящую молодость или паразитировать, повиснув на детях, усматривая в них единственный смысл собственного тусклого бытия.

Но задача как раз в том, чтоб устоять самому, удержаться от закутывания в кокон грез и воспоминаний, увлекшись обвинениями и проклятиями в адрес вероломного, чуждого, равнодушного мира. Верующий на склоне лет ценит каждый день, становится внимательнее к деталям повседневности и великодушнее к слабостям других, для него все ближе и ближе желанный горизонт – переход в вечность, и старость как подготовительный период чрезвычайно желанна и целесообразна.