Рифтеры

Он не ожидает, что такая очевидная подначка сработает. Просто растягивает время, стараясь отсрочить неизбежное. Не может отпустить Фишера, ведь, если это случится, у него не останется никакого выбора.

Слева что‑то двигается. Скэнлон разворачивается: суета от движения, вроде бы чьи‑то ноги мелькнули в луче. Слишком много для одного человека. А потом ничего.

«Он хотел это сделать, – понимает Ив. – Брандер только что попытался меня убить, но его оттащили. Пока».

– Последний шанс, Скэнлон, – снова Кларк, близкая и невидимая, словно бормочет прямо в ухо. – Нам не нужно тебя даже трогать, понимаешь? Можем просто оставить тебя здесь. Не отпустишь его в следующие десять секунд, и, клянусь, ты никогда не найдешь дорогу обратно на станцию. Раз.

– А если найдешь, – добавляет другой голос, Скэнлон не знает, кому тот принадлежит, – мы будем тебя там ждать.

– Два.

Он проверяет панель в шлеме, расположенную вокруг подбородка. Вампиры вырубили приводной маяк.

– Три.

Проверяет компас. Датчик не может успокоиться. Неудивительно, магнитная навигация на рифте – дурацкая шутка.

– Четыре.

– Ладно, – пытается Ив. – Оставьте меня здесь. Мне наплевать. Я могу…

– Пять.

– …просто отправиться на поверхность. В этом костюме можно протянуть много дней.

«Уверен? Как будто они позволят тебе уплыть с их… А что для них Фишер? Домашний зверек? Талисман? Любимец?»

– Шесть.

«Модель для подражания?»

– Семь.

«Боже, Боже».

– Восемь.

– Пожалуйста, – шепчет он.

– Девять.

Ив раскидывает руки в стороны. Джерри уплывает во тьму.

Останавливается.

Разворачивается и висит в воде, на расстоянии метров пяти.

– Фишер? – Скэнлон оглядывается. У него такое чувство, что сейчас они двое – единственные оставшиеся частицы во всей вселенной. – Ты меня понимаешь?

Он протягивает руку. Тот дергается нервной рыбой, но не уплывает.

Ив осматривает бездну и кричит:

– Вы вот такими хотите стать?

Никто не отвечает.

– Вы хоть понимаете, что семь месяцев сенсорной депривации сотворят с вашим разумом? Думаете, он сейчас хоть чем‑то напоминает человека? Хотите провести остаток жизни, копаясь в иле, пожирая червей? Вы этого хотите?

– Мы хотим, – жужжит что‑то во тьме, – чтобы нас оставили в покое.

– Этого не произойдет. И неважно, что вы сделаете со мной. Вы не останетесь здесь навсегда.

Никто не хочет спорить с ним. Фишер продолжает парить перед Ивом, склонив голову набок.

– Послушай, К… Лени, Майк. Вы все. – Луч фонаря бьется из стороны в сторону, освещая пустоту. – Это всего лишь работа. Это не образ жизни.

Только Скэнлон знает, что врет. Все эти люди были рифтерами задолго до того, как появилась такая должность.

– Они придут за вами, – говорит он еле слышно, не понимая – угроза это или предупреждение.

– А может, нас тут уже не будет, – в конце концов отвечает бездна.

«Боже».

– Слушайте, я не знаю, что тут происходит, но вы не можете по‑настоящему хотеть остаться здесь. Да никто в здравом… в смысле… Да господи, где вы?

Нет ответа. Только Фишер рядом.

– Так не должно было быть, – умоляет Скэнлон.

А потом:

– Я не хотел… В смысле, я не…

А потом только:

– Простите меня, простите…

И больше ничего, кроме темноты.

В конечном итоге свет возвращается. «Биб» ободряюще пищит на положенном канале. Джерри Фишер исчез; Скэнлон не знает, когда тот уплыл.

Не знает, тут ли еще остальные. Плывет на станцию в одиночестве.

«Они, скорее всего, даже не слышали меня. Не по‑настоящему».

Что прискорбно, так как в итоге он говорил им чистую правду.

Ему так хочется их пожалеть. И ведь это просто: они прячутся во тьме, скрываются за своими линзами, словно фотоколлаген, – это какой‑то вид общей анестезии. Они дают другим людям право себя жалеть. Только как это делать, если они каким‑то образом лучше тебя? Как жалеть того, кто пусть и болезненно, но счастлив?

Как жалеть того, кто пугает тебя до смерти?

«И к тому же они меня победили. Я не могу их контролировать. Совсем. Был ли у меня выбор хоть раз с тех пор, как я сюда спустился?

Естественно. Я отдал им Фишера, а они подарили мне жизнь».

На секунду Скэнлон задается вопросом, как отразить произошедшее в официальном отчете и не выглядеть полным идиотом.

Но потом ему становится совершенно на это наплевать.

* * *

ПЕРЕДАЧА /ОФИЦ/ 300850:1043

Недавно я встретил свидетельство того… что, как мне кажется…

Поведение персонала станции «Биб» явно…

Недавно я участвовал в характерном споре с персоналом. Мне удалось избегнуть непосредственной конфронтации, хотя…

Да пошло оно на хер.

* * *

До прибытия скафа двадцать минут, и, кроме Ива Скэнлона, на станции никого нет.

Так уже несколько дней. Вампиры больше не заходят внутрь. Может, специально его игнорируют. Может, вернулись к своему естественному состоянию. Он не знает.

В принципе, никакой разницы. Сейчас обеим сторонам нечего сказать друг другу.

Челнок на подходе. Скэнлон собирается с силами: когда они придут, он не будет прятаться в каюте. Будет сидеть в кают‑компании, у всех на виду.

Он вздыхает, задерживает дыхание, слушает. «Биб» трещит, капает вокруг. Больше никаких признаков жизни.