Ригодон

– Гм! Три… четыре часа… с ними никогда не угадаешь… этот поезд – экспресс… настоящий экспресс… не котелок на колесах, с хвостом дыма… на угле!.. Он может выжать и сотню… вы даже не увидите туннеля… вы ничего не увидите! Вз-з-з… да к тому же вы и не сможете выглянуть… окон-то нет!.. Двери не открываются! Заколотили снаружи…

– А кто?

– Ромниц!.. С Ле Виганом!.. Вы и не заметили? Гвоздями припечатали!..

Я должен посмотреть… дорога, где мы находимся? Поистине, я больше ничего не понимаю…

Так вот в чем дело!.. Ретиф мне объясняет… методика! Они проложили путь за восемь дней… все заключенные, полицейские и три инженерные дивизии… сделали все!.. Щебень, рельсы, шпалы!.. От заброшенной линии 1896 года только туннели и остались… они все привели в пригодное состояние, расчистили, обтесали, отскоблили… меньше чем за месяц!..

– Они не врут, я их знаю как облупленных!

Меня они тоже не обманывали, просто делали, что хотели… за исключением, конечно, того, что писали, будто все разрушено под корень… сегодня я думаю, это было не более чем «разбрасывание камней»,[40] и болтовня вокруг этого, театр…

В ожидании время бежало быстро, вагоны глотали километры, не ползли, как ленивая кляча, если бы еще были окна и сортиры, никто бы и не вздумал жаловаться… нельзя было разглядеть головы людей из «команды» Ретифа, слишком стемнело, почти ночная мгла, а конечно, они храпели… паровоз работал на угле, сажи совсем не было… мы не станем долго задерживаться в этом месте… Оддорте или другом…

– Ретиф, это возле чего?

– Возле Ганновера!.. Пять километров!

– Там были пожары?

– Немного! Там все время горит…

– Откуда вы знаете?

– Знаю, вот и все…

И он меня спрашивает, слышал ли я о Свободе?[41]… Говорил ли мне о нем Ромниц?… Нет! Ах, так!.. В кино… в Париже… в кинофильме! Это не то!.. Не тот, что из фильма… другой Свобода! Генерал Свобода… генерал Комитаджи[42]… немцы его приняли… пообещали ему командование всем «Резистанс[43] Центральной Европы», этому генералу Свободе, Ретиф хорошо его знал…

– Я разминулся с ним в Швеннингене!

– А!

– В казино «Орфеум», на концерте!.. У меня случилась оказия…

Больше я его не расспрашиваю об этом, я понял… у них были свои счеты… я не собирался допытываться, как и что… я умел ждать… ну, а теперь что он собой представляет?… Генерал, ну и кем он командует?… и против кого?

– Он вам это сам скажет… ведь он – «сердце Сопротивления»…

– Где?… В Оддорте?…

– Да!.. Против англичан, против русских, против кого угодно… в воздухе, на земле и на море… до полного истребления… вы не знаете? Ромниц вас не информировал?

Нет!.. Ни единого слова… он, Ретиф, был в курсе… я думал: вот удача, что с нами нет больше Ля Виги, он оказался более крепким… он нас обошел, прохиндей, удрал, как дерьмо, черт подери, тем лучше!.. Якобы в Рим!.. В конце концов, возможно… всегда быть вместе – это было бы чудом… мы ехали, ехали… так сказать, нехоженой дорожкой… а ведь мы знали и другие дороги!.. Поезда с прокаженными… поезда с рыбой… я вам рассказывал, разбиты, нет больше ни рельсов, ни колес… и этот поезд тоже свое получил и успокоился… Он нашел свою дорогу: смешно, но это все! Зигфрид тоже был смешон, тот, из Ульма, с его шпилем, с его юностью, его восхождениями… все сенсационные фокусы – только прелюдия… и – плюх! и ничего! как спуск по Ниагаре в бочке, со связанными руками и ногами… «Вы увидите, медам и месье! Грохот водопада, водяные смерчи, брызги… вы увидели, медам и месье!»… и по эту сторону! Плавание у жерла Везувия! Сера и порфир! Всех цветов!.. Пьеса, которая разыгрывается на ваших глазах! Вся глыба камня раскалывается!.. Двадцать пять тысяч тонн! Рванулась вверх! Разбрызгалась по облакам!.. Вы не видели? Какая жалость!

Размышляя, я перебираю в памяти… к будущему мы еще подойдем!.. Вернемся в настоящее время… Ретиф беседовал со своими людьми… он давал им инструкции, я уверен… надеюсь, что это нас не касалось… поневоле, фатально – отчасти… кто нас встретит в Оддорте?… Кто распечатает наши закупоренные вагоны?… На что все-таки обратить внимание прежде всего?… О, вот уже ход замедляется… и даже слышны взвизги тормозов… паровоз пыхтит… еще немного… наконец остановился!..

Раскурочивают двери вагона… штифты… срочно! Среди белого дня!.. И перрон, платформа… нам оставалось только выйти… хорошо! Я пропускаю Ретифа вперед… он обращает мое внимание: никаких надписей, никаких вывесок… просто нужно помнить, что это Оддорт.

– А сейчас мы увидим Свободу…

Я смотрю на наш поезд, на три наших вагона… вижу, как прибывают другие поезда… к другим платформам… и еще… поезда из трех вагонов, вроде нашего… три… четыре… пять… фольксштурмисты открывают их… полно людей, таких же отупевших, перелезают через доски… откуда прибывают эти люди?… Отовсюду… Ретиф знает… рабочие и служащие… итак, Оддорт – место великой встречи?… И мы в ней участвуем!.. Этот вокзал без вывесок и указателей…

– Я не знаю, в курсе ли вы…

Еще одна новость!

– После генерала Свободы – это я! Второй человек!..

– Это правда. Ретиф?

– После него – я!

– И что дальше?

– Вы сейчас увидите нас в работе!