Ригодон

– Я согласен увидеть что угодно… я ютов ко всему, Ретиф!

– Но вы мне поможете?

– Ни в чем не могу вам отказать, дорогой друг!

– А теперь вы увидите еврея… я, он знает… он давно уже знает… взгляните-ка на него!..

И тут я вижу… мужчину с маленькой бородкой, с проседью… лицо очень темное, с оливковым оттенком… нос действительно изогнут, как… глаза черные, тоже… такие типы, должно быть, встречаются на Балканах… нарумяненные генералы, орлиные носы, я сказал бы, облагороженные хирургическим путем, это счастье, что Ля Виги нет с нами, он увидел бы своего двойника, и его хватил бы удар…

Я вам рассказывал об этом зале ожидания, они навели там порядок… четыре кресла и четыре табуретки… это все…

Генерал усаживается, он протягивает мне руку, сердечно, я бы сказал, почти с симпатией… у него акцент… скорее даже русский акцент, чем балканский… речь гладкая, напевная, не гортанная… совсем не турецкая…

– Прошу вас, мадам, примите мои уверения в глубочайшем почтении!.. И вы, доктор, мое дружеское расположение!.. Мы поговорим в сторонке!.. Все эти поезда!.. Эти люди!.. Шум!.. Вы идете с нами, Ретиф?…

Мы следуем за ним… вижу его спину… высокий, худой, сутулый, почти горбатый… «в сторонке» – это служебное помещение, папки, каталожный ящик… четыре ящика… звонит телефон… он отвечает… Ja!.. Только Ja!.. И потом – nein!.. Вешает трубку… читает документ… пробегает глазами… бормочет… вытаскивает свой монокль… обращается к нам!..

– Доктор, Ретиф вам сказал, не так ли… Ретиф знает все… я хочу, чтобы он знал… он должен знать… если я отсутствую, то хочу, чтобы кто-нибудь мог ответить… вы меня понимаете?… Здесь командую я, на этом вокзале, этими поездами… но там, наверху, сверху, на том конце провода командуют мной! Я получаю приказы!.. И здесь всегда кто-то должен быть, не правда ли?… Ответственный!

– О, я вас понимаю, генерал!

– Кто-нибудь должен быть здесь!.. Постоянно! Я никогда надолго не выхожу… пять… десять минут… я должен!.. Мне нужно!.. Аванпосты!

У меня, наверное, был совершенно глупый вид… покачивать головой меня заставляло не его красноречие, а его Фуражка… я видел много маскарадных представлений… тысячи оперетт в роскошных постановках, но никогда не встречал подобной фуражки, со столь высокой тульей, столь богато расшитой золотыми и серебряными листьями… можно сказать, не фуражка, а тиара[44]… генерал рассеянно смотрит на меня… он полагал, я должен был знать, что он отсутствует так часто, особенно по ночам!..

Он наблюдает за всем и вся!..

Лично!.. Аванпосты… все Volksturm – на аванпосты! Старые дряхлые болваны!

– Вы совершенно правы, генерал!

Ретиф не подмигивал мне глазом, но постукивал ногой по полу, слегка… это означало: будьте внимательны!..

Хорошо!.. Там был подтекст… в какой-то момент я почувствовал подтекст… генерал поднимается, он и его фуражка… Зигфрид в Ульме – каска с красно-белой гусеницей и допотопный сюртук… здесь – Свобода, его фуражка-тиара, его нелепый мефистофельский облик столь же незабываемы… Свобода нас предупредил… «до свидания!»… он уходит… снаружи слышится его голос… он говорит… Ретиф прислушивается… больше ничего…

– Доктор, теперь моя очередь!

Он поднимается, идет к двери, отворяет ее, никого нет?… Нет!.. Он возвращается…

– Доктор, быстро!.. Вы не должны сомневаться… весь этот вокзал не что иное, как ловушка… все эти люди из поездов подлежат ликвидации… их слишком много… вас тоже слишком много… и меня…

– Откуда вы знаете?

– Доктор, позже я вам объясню… только подождите… уже недолго!.. Это произойдет нынешней ночью…

– Почему?

– Потому что у них нет больше мест в лагерях для беженцев… и нет больше еды… и потому что за границей об этом знают…

– За границей – это где?…

– В Америке!

– Что у них нет больше места в лагерях? С ума сойти… а Цорнхоф? А Росток?…

– Да, но там уже русские!

– Это правда, там уже русские… о них все говорят, но их никто не видел…

Ретиф чрезвычайно осведомлен.

– Они должны быть остановлены… здесь!.. Здесь – именно в Ганновере… генерал Свобода долго служил у русских, он их знает…

– Тогда что?

– Это совершится… именно этой ночью… очень быстро…

– Правда?

– Не русские! Мы!.. Мне сказал один тип!

Я еще не совсем понимаю… он дает мне указания… я должен только смотреть… молчать… Лили тоже… а потом мы должны спасаться… бежать! Вместе с ним! Следовать за ним! За ним и за его людьми, его ударной «командой»… они знают… я не все понимаю… наконец, как будто… я знаю, что Ретиф не станет говорить зря.

– Как можно скорее, доктор! Как можно скорей!.. К счастью, он принимает наркотики!..

Ах, еще и наркотики!.. Набило оскомину!.. Но в данном случае это удача!

– Он никогда не спит больше часа…

– Ретиф, я разбираюсь немного в механике сна, одного часа ему мало, чтобы восстановиться…

– Он досыпает днем!..