Рик: Прогулка в небесах

  Я поднял глаза.

  Расплывшаяся в стороны физиономия моего дружбана могла быть блином, спущенной камерой, коровьей лепёшкой в конце концов, но никак не лицом, в классическом понимании этой части головы. Или мои зрительные рецепторы забрасывают, или передо мной картина неописуемого блаженства.

  - Ик! Хорошо! - прокомментировал мои мысли объект наблюдения. - Ну чё, - шарахнул по плечу, аж зубы клацнули, - как там в нирване? Порядок? Передавай привет Будде. Или Кришне? - развернулся в сторону уменьшившихся в размерах дюлей. - Кто следующий? - вопросил требовательно, с трудом передвигая груз взгляда с одного на другого, с другого на третьего.

  - Я! - отчаянно воскликнула Фиалка и подскочила, будто её ущипнули за ягодицу.

  - Молоток, - одобрил порыв Мишаня, тщательно сдвигая брови для более качественного прицеливания в стакан и покачиваясь на несуществующем ветру. - Кушай! - выделил с барского плеча двадцать капель.

  Фиалка собралась с духом, посмотрела на меня жалобно...

  На что я её толкаю?! Взвыла сирена у меня внутри, тяжёлая рука пошла вверх, дабы остановить, успокоить, убаюкать... Поздно. Девушка неимоверно сморщилась, поперхнулась, пара капель вырвалась на волю.

  - Опа, - заторможено прокомментировал Мишаня. - Юпитеру достаточно. - Похлопал по спине Фиалку - будто пыль выбивая. Естественно, та тут же пришла в норму. - Ну как? - осведомился испытующе.

  Фиалка задумчиво покрутила прядку возле уха и жизнерадостно сообщила.

  - А ничего так, - глазки её заблестели, язычок пробежал по губам, увлажняя их и добавляя алой краски. Мне отчего-то показалось, что грудь её при этом воинственно приподнялась. - Только, - засмущалась, - писать хочется.

  - Никаких противопоказаний, - важно дал добро Мишаня.

  - А ещё потом...

  - А у детей часто соску меняют? - напористо осведомился Мишаня. Фиалка неопределённо качнула головой. - То-то же! Прожуй вначале первую. - Хотя мне показалось, что она имела в виду совсем другое. - Иди уже припудри носик, привяжи коня и возвращайся в нашу тесную дружественную компанию.

  Фиалка удалилась на два метра, сообразила себе ширмочку для уединения. А её место в кабине лётчика - испытателя занял решительный Мурло.

  Раз-два, положил в рот жёлтый овощ или фрукт и молча убрался на своё место.

  - Уваж-жаю! - Мишаня выпятил нижнюю челюсть, побуксовал взглядом на невозмутимом лице Мурло и вернулся к основной на сегодняшний день миссии - наливанию.

  Отвёртка с трудом пропихнул в себя волшебный напиток, а Гермес ничего - бодрячком, даже крякнул как-то так по взрослому.

  Минут пять стояла тишина, нарушаемая ритмичным чавканьем и тщательным пережёвыванием. Вернувшаяся из ближнего зарубежья Фиалка окинула внимательным взглядом наши сосредоточенные лица, сморщила носик, взяла с подноса нечто оранжевое и продолговатое и принялась обрабатывать зубками этот овощ. Курточка на ней была кокетливо расстегнута и оттуда белело весьма приятно. Даже очень и очень.

  - Па чуть - чуть? - произнёс Мишаня ни к кому конкретно не обращаясь. Почувствовав мой утвердительный кивок, занялся манипуляциями.

  Бахнули ещё по одной. Действительно "па чуть-чуть". Я вычислил огурец прикольного сиреневого цвета и захрумтел. В голове собирались все туманы мира, а в теле появилась необыкновенная пластичность - при желании, думается, можно было бы забросить ноги за голову. Главное потом вернуться в исходное положение до наступления бодуна.

  - Щас спою! - объявил Мишаня и затянул:

   Ой, мороз, мороз,

   не морозь меня...

  Немного послушав, к нему присоединились дюли голосами, полными энтузиазма. Хор мартовских котов отдыхает. Благо в своё время мне на ухо наступил медведь, а в ушных раковинах плескался иллюзорный воск.

  Я болезненно покривился, когда Фиалка вывела особо болезненную руладу на "ла-ла-ла", выходя на немыслимую ультразвуковую высоту. Она, бесцеремонно устроившись между Мурло и Отвёрткой, положила им на плечи руки, ритмично раскачивалась из стороны в сторону. Грудь её, кстати, вызывающе дублировала движения, чуть запаздывая при возвращении. При этом она не сводила с меня прищуренного взгляда - аж мороз по коже сыпанул, а нарождавшаяся в горле мелодия в поддержку: "Выйду ночью в поле с конём..." захлебнулась хриплым кашлем. Расторгуев бы порадовался моим мучениям - чтоб не издевался над музыкальным шедевром. Ну, в смысле, чтоб "ночкой тёмной" конь не хромал, не кашлял.

  Я отжался от столешницы и встал, намереваясь как-нибудь незаметно слинять, приткнуться в тёмном уголке и покемарить, чтоб никто не компостировал дремотные мозги, не ставил макаронные резолюции и печати на мои усы, лапы и хвост... А что, я не человек? Я имею право расслабиться и уединиться сам с собой? Или только право напрячься?

  - Стоять! - прозвучал грозно-вальяжный окрик над самым ухом. Вот блин! Я уже почти на выходе - у всех на виду прокрался на цыпочках. - Ты куда?

  Странно, глаза у Мишани смотрели в разные стороны.

  - Ну... это... как его...