Рихард Зорге. Джеймс Бонд советской разведки

В архивах США было найдено дело в 100 машинописных страниц о работе советского разведчика в Шанхае в начале 30-х годов. Китайские контрразведчики и английская разведка следили за советским резидентом с 1930 по 1933 год. Были выявлены некоторые его контакты с представителями Коминтерна, подозрительные поездки в Мукден, Харбин, Чанчунь, Гирин. Только отсутствие явных улик спасало Зорге от ареста. Знали об угрожающей обстановке и в Москве. 10 октября 1932 года по этому поводу в Центр пришла шифровка из Шанхая. Ответ был категоричным и четким: не дожидаясь замены, "Рамзаю" срочно выехать в Москву. В начале 1933 года Зорге покинул Китай, а заведенное на него досье еще долго пылилось в архивах китайской контрразведки, пока не попало к англичанам, а после войны в ЦРУ. После проведенной Разведупром проверки оказалось, что угроза разоблачения была мнимая, но возвращать Зорге в Шанхай не стали, предпочтя поменять страну на соседнюю.

Работа в Японии

"Сразу по возвращении из Китая, — вспоминал Зорге, — я встретился с генералом Берзиным, шефом 4-го Управления… который встретил меня крайне доброжелательно. Мне было сказано, что в Москве в высшей степени удовлетворены моей работой в Китае, после чего Берзин попросил меня выслушать подробности моей будущей деятельности. Мне не выделили стол в отделе и не назначили на другую работу. Время от времени меня вызывали, чтобы обсудить некоторые вопросы, но по большей части Берзин или его заместитель звонили мне в отель".

Зорге обратился с просьбой дать ему работу чтобы он мог остаться в Москве. Берзин, однако, отклонил его просьбу. По словам Зорге, "мое желание не задерживаться более в Москве не принималось во внимание… Даже когда я полушутя спросил, не найдется ли для меня какая-нибудь работенка в Японии, Берзин ничего не ответил мне. Однако через несколько недель он сам с воодушевлением поднял эту тему".

В "Тюремных записках" Зорге рассказал о своих встречах с Карлом Радеком в 1933 году: "Радек, Алекс (Борович. — Б.С.) и я в течение длительного времени обсуждали общие политические и экономические проблемы Японии и Восточной Азии. Радек проявлял глубокий интерес к моей поездке. Я только что вернулся из Китая, и он рассматривал меня как специалиста по вопросам китайской политики, поэтому наши встречи были полезными и интересными. Ни Радек, ни Алекс не навязывали мне своих указаний, они только излагали свои соображения. Я смог встретиться с двумя сотрудниками Наркоминдела, которые бывали в Токио, и услышал от них много подробностей об этом городе. Однако я не знаю ни их фамилий, ни того, чем они занимаются. Наши разговоры ограничились обменом самой общей информацией. Кроме того, я с разрешения Берзина встречался со своими старыми друзьями — Пятницким, Мауильским и Куусиненом. Они узнали от Берзина об обстоятельствах моей работы в Китае и испытывали чувство большой гордости за своего "питомца". Наши с ними разговоры также касались только общей политической ситуации, и мы общались просто как частные лица, как друзья. Пятницкий, услышав от Берзина о моих планах в Японии, сильно беспокоился, что я, возможно, столкнусь с различными трудностями, но, увидев мой волевой настрой, был очень обрадован".

Карл Радек

В последующем встреча с Радеком вполне могла послужить поводом для того, что обвинить разведчика в связях с антисталинской оппозицией.

В 1933 году было принято решение о направлении Зорге в Японию. Его путь в Токио лежал через Германию, куда в мае 1933 года Зорге отправился из Москвы.

1 октября 1934 года Рихард стал членом токийской организации НСДАП — без проблем и излишних вопросов, несмотря на прошлое членство в ГКП, о котором в Японии никто не знал. В тот момент был массовый приток членов в нацистскую партию, только что пришедшую к власти, и серьезной проверки биографии новых членов не проводилось. Даже рядовым коммунистам не возбранялось менять убеждения, и многие из них, став членами национал-социалистической партии, сохраняли лояльность Гитлеру до самого конца, тем более, что не могли рассчитывать на прощение со стороны тех своих товарищей, кто сохранил верность прежним идеалам и оказался среди победителей. Но Зорге ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы всплыли его прошлые связи с коммунистами, о которых бы могли тогда поставить в известность германское посольство в Токио. И он решил не рисковать.

С помощью Агнес Смедли Зорге получил аккредитацию в Токио в качестве корреспондента крупной немецкой газеты "Франкфуртер цайтунг". Он также получил аккредитацию от "Технише Рундшау" и голландской "Амстердам Хандельсблат".