Рихард Зорге. Легенда разведки

«Поскольку японцам было небезопасно ходить по улицам, — вспоминал Рихард, — то я обычно поджидал японца в Гарден Бридж у границы японского сеттльмента, сажал его в машину или сам сопровождал его до места встречи. Чтобы избежать слежки со стороны японской полиции, я почти никогда не посещал японцев в японской концессии… Но спокойней всего я чувствовал себя, когда мы встречались в доме Смедли, и я часто приводил туда Одзаки и других японцев… Встречи обычно происходили поздно вечером. Я избегал ненужных частых встреч и старался проводить их с интервалами в две-три недели… Даты встреч, условленные заранее, всегда строго соблюдались во избежание необходимости использования почты или телефона… Когда бы я ни встречался с японцами, я всегда делал это один, не позволяя моим зарубежными помощникам сопровождать меня… Мы очень редко обменивались письмами и материалами при встречах; информацию мы передавали устно (хотя бывали и исключения)».

Проще всего было поддерживать связь с «белыми» членами группы. Европейцы в Шанхае могли общаться, не вызывая подозрений. Пользуясь статусом экстерриториальности, члены группы, жившие на территории сеттльмента и французской концессии, хранили документы у себя дома, а если возникала какая-то опасность, то оставляли на хранение у друзей. Более того, европейцы из группы Зорге не только общались, но и ходили друг к другу в гости, устраивали вечеринки и пикники. В общем, та еще конспирация…

Разведка в стиле казино

Но и это было еще не все, что Рихард получил от Агнес. Та не только предоставляла в распоряжение Зорге всю проходившую через нее информацию и помогала подбирать помощников, но и знакомила с разными людьми, с которыми была знакома сама. Именно с подачи Агнес он стал членом элитарного «Китайского автомобильного клуба», президентом которого был сам Чан Кай-ши. Общаясь в этих светских кругах, Зорге добывал множество информации. Известный коммунистический деятель Герхард Эйслер, бывший тогда представителем Коминтерна в Китае, впоследствии назвал то, чем занимался его соотечественник, жизнью «в стиле казино».

Тут ему, конечно, очень помогала внешность, манеры, редкое обаяние.

«О нем нельзя думать, не видя его перед собой, — рассказывала через много лет Урсула Кучински. — Продолговатое лицо, густые вьющиеся волосы, глубокие уже тогда морщины на лице, ярко-голубые глаза, обрамленные темными ресницами, красиво очерченный рот».

«Высокий стройный шатен с голубыми глазами, — это уже Макс Клаузен описывает. — Всегда живой, энергичный. Блистал остроумием и эрудицией. Имел успех у женщин. Любил быструю езду на мотоцикле. Обладал завидным здоровьем, уникальным сердцем…»

«Он был жизнерадостным человеком, не дававшим трудностям одержать верх над собой, — вспоминал Герхардт Эйслер. — Его отличало тонкое чувство юмора, порой он становился несколько ироничным. В тех ролях, которые ему приходилось играть в процессе выполнения задания, он чувствовал себя на редкость уверенно».