Рики Макарони и Наследники Врагов

— Злость и другие подобные чувства нормальны в определенных обстоятельствах. И даже необходимы для выживания в нашем мире, — назидательно изрек Малфой. — Как говорится, показывай иногда зубы, а то решат, что их у тебя нет.

— Но миссис Уизли… профессор Лавгуд сказала, что Волдеморт может взять верх вместе с дурной частью моей натуры.

Взрослые маги оба вздрогнули, когда он назвал свое старое имя. Затем Макмиллан сурово воззрился на Рики, собирался, похоже, отчитать его, но передумал.

— Мудрая женщина, — сказал Малфой.

Дальнейшие его вопросы относились к тем фактам преступной деятельности Темного лорда, по которым Рики в сентябре предоставил отчет. Перо Малфоя аккуратно фиксировало тяжелые переживания Рики, сопровождающие наплыв воспоминаний. Время от времени эксперт выдавал всякие диагнозы, половину из которых Рики даже с памятью Волдеморта не понимал. Сэр Эрнст в таких случаях мрачнел и кривил губы, но не перебивал.

Рики вновь испытал раздражение, когда приступили к выяснению, как пробуждение старой памяти повлияло на его отношения с близкими людьми. Юноша, в частности, находил свое недовольство отцом абсурдным, и без колебаний отнес это на счет влияния Темного лорда.

— Не уверен, — ухмыльнулся Малфой. Очевидно, радость по поводу испарения Волдеморта отбила у него всякое почтение к Рики. — Наши родственники на самом деле обладают свойством раздражать нас.

«У него явная тяга к нравоучениям», — подумал Рики, озвучил это и полюбопытствовал, отчего профессор все же не преподает в «Хогвартсе».

— Работать под руководством Гермионы?.. — возмутился эксперт.

— Не отвлекайся, — важно потребовал Макмиллан.

Несколько рассерженный, эксперт вернулся к тому блоку вопросов, которые Рики уже слышал в конце прошедшего учебного года. Все, что касалось событий той памятной ночи с 13–го на 14–е июня, как вдруг выяснилось, юноша помнил уже не столь уж хорошо, то и дело путал очередность событий, пропускал подробности. В недоумении Рики признался, что был твердо уверен: этот кошмар он никогда не забудет. На это сэр Драко ответил ободряюще, что забывание — неотъемлемый для нормальной памяти процесс, и его ошибки и пропуски соответствуют, по всей видимости, статистической норме.

После беседы Рики пребывал в смешанных чувствах. Он устал, но при этом был доволен предположением, что Темный лорд больше никогда его не потревожит. И еще, его смущало сомнение — а можно ли в это поверить? За последние полгода Рики свыкся с мыслью, что Волдеморт — это его крест, который предстоит таскать при себе всю жизнь.

Макмиллан согласился остаться на ужин, на котором появился также мистер Гойл, приехавший навестить Рози.

После ужина мужчины сели играть в карты, а Рики удалился к себе в спальню, дабы осмыслить на досуге замечательное известие. «Лорд испарился… чудеса», — с этой мыслью он заснул.

В последующие дни Рики, невзирая на сказочную красоту заснеженного сада, старался не выходить на улицу. Определенно, Рози удалось убедить Мери в увлекательности игры в «понос», и теперь они, подключив Ньюта, старательно завазюкивали все места, которые, по их мнению, могли бы заинтересовать Рики. Люциус, которого им удалось убедить в эстетичности подобных украшений, периодически восторгался каким-то особенным разводами грязи. Рики был не уверен, как бы он реагировал, если бы знал истинные причины трудолюбия внучки и ее подруги: одобрил бы их деятельность или же наоборот, категорически запретил. В присутствии Рики в его руках неизменно оказывались тяжелые предметы, с которыми он не желал расстаться даже за столом. Так что, помимо совсем незаметного Нового года, единственным событием за это время стало то, что слизеринец написал для Лео открытку, поздравляющую друга с днем рождения, и попросил леди Гермиону отправить ее.

Четвертого января, как Рики предполагал, ему предстояло пережить все тяготы ожидания. Утро прошло именно так, уныло тянулись часы. Он удивился, когда пригласившая его обедать старая хозяйка, постучав, но не входя, сообщила, что его хочет видеть гостья. «Кому я мог понадобиться?» — с этой мыслью он спустился и, нельзя сказать, что не ожидал этой встречи.

Гвенделина Чайнсби довольно легко добилась того, что их оставили почти наедине — члены семейства Малфоев, Мери и ее дедушка и бабушка с Рози, расположившись в креслах возле окна, казалось, не стремились прислушиваться к их разговору.

— Ты выглядишь лучше, чем я ожидала, — сказала миссис Чайнсби, придирчиво оглядывая его.

— Спасибо, мэм. А Вы, как всегда великолепны, — произнес Рики с незначительной долей иронии; он чувствовал, что она приехала не обмениваться любезностями.

— Твои родители просили передать, что желают тебе удачи, — сказала она.

— С ними все в порядке? — встрепенулся Рики. Он очень давно, казалось, годы ничего не слышал о них; помнится, когда он виделся с Питом, подразумевалось, что у них все нормально, но тогда он смешался и даже не спросил, что и как.