Рики Макарони и Наследники Врагов

Отделываться шутками от Лео он, впрочем, не стал, пересказав сцену в Атриуме, когда Рита Вриттер наседала на Министра.

— Удивляюсь, почему она до сих пор не воспользовалась такой информацией, тем более прямо с места событий, — высказал Рики. — Она же пергаментов пять исписала!

— Вриттер — член Уизенгамота, и по твоему слушанию прямо ничего написать не имеет права, — покачал головой Лео.

— Но она может рассказать кому-нибудь, — предположил Рики. — Слухи пустить, взять интервью у участника заседания, пожелавшего остаться неизвестным. Кто докажет, что это она?

— Не так трудно узнать, кто автор статьи, а тогда ее мгновенно исключат из Высшего совета, — возразил Лео.

Рики это не показалось достаточной гарантией ее молчания. Собственно, он поражался, с чего ее вообще приняли в Уизенгамот, хотя журналистка, безусловно, в определенном смысле была выдающимся деятелем в своей профессии.

— Но такую новость она при себе не удержит! Она проболтается своим коллегам по перу, — сказал он.

— Подарить кому-то такую сенсацию?! — Лео даже привстал, разглядывая Рики так, словно у него в любой момент может что-нибудь отвалиться, то есть уже явно не в порядке. — Что ты говоришь?

— А что тогда она будет делать? — едва не закричал Рики.

— Выждет, — нахмурился Лео. — И по первому же поводу в тебя вцепится. Но в любом случае, ничего, что было на слушании, наружу не просочится.

— Главное просочится, — не сомневался Рики. — А поводом может быть что угодно.

Сейчас, когда все закончилось, он чувствовал себя как бы обделенным. Получалось так, что он даже не ощутил каникул, а тут вдруг снова оказался в гуще учебы. В груди клокотал протест; кроме того, юноша открыл для себя, что не желает мириться с такими отношениями, какие сложились у него с Селеной.

Нет, она не ограничилась открыткой, при первой возможности подошла и выразила вежливое удовольствие видеть его снова в стенах «Хогвартса», тем более что ей нужно было вернуть Мистера Лапку. Однако об открытке она даже не обмолвилась, хотя сама же просила ему передать, и соблюдала ту дистанцию, которой Рики так добивался в начале года, но теперь его это обескураживало и бесило.

Подумав, слизеринец осознал, что он может теперь позволить себе быть недоволен ее отграниченностью из-за того, что знает о бесповоротном исчезновении Назойлика. Пожалуй, даже не бессмертие, а то, что вредоносная сущность наблюдает за ним и комментирует все его действия, побуждали его держаться от Селены подальше. Она, разумеется, и не догадывалась об этом. Но у Рики и сейчас имелась причина, мешающая напрямую объясниться с девушкой, и связано это было, как ни странно, опять же с избавлением от Лорда.

Пребывая в неопределенности, Рики был рад, когда через пару дней после начала семестра представилась возможность поговорить с другом в комнате старост. Как оказалось, у Дика тоже наличествовали личные неприятности, пусть и иного сорта. Они-то и поспособствовали началу разговора

— Дора ведет себя странно, — сказал равенкловец. — Не могу даже объяснить, но я просто чувствую, она напряжена по непонятной мне причине. Мы даже ссорились из-за этого.

— Возможно, эта причина и не имеет к тебе отношения, — высказал предположение Рики. — Хотя я понимаю. Когда тебя держат в неведении, это неприятно. Но теперь я понимаю, почему люди так делают.

— Селена? — сочувственно спросил Дик. — И о чем же ты не хочешь ей рассказывать?

— Ты знаешь, какие доказательства были представлены на моем слушании?

— Помню, ты говорил, но понятия не имею, какое отношение это имеет к Селене Олливандер, — пожал плечами Дик. — Я ведь не ясновидящий.

Он казался взвинченным и как будто подавленным. Рики вынужден был пересказать для него последнюю экспертизу с участием мистера Макмиллана. Он поймал себя на том, что все сказанное кажется ему теперь уже привычным, но это не помогало решить новую проблему.

— Хуже всего то, что я не могу с ней поделиться, — сокрушался он. — Даниэла уничтожила лорда Волдеморта во мне, но Селена ведь поймет неправильно.

— А ты понимаешь правильно? — спросил Дик.

— Да!

Рики просто изливал душу — друг, конечно же, ничем не мог ему помочь.

— Ты знаешь, Дора как раз и предполагает, что вам препятствует не бессмертие, а Даниэла, — сказал Дик.

— И ты, конечно, собираешься согласиться с Дорой, — проворчал Рики.

— Вовсе нет, — ответил Дик.

В дверь постучали.

— Кого, Мерлин, опять черти несут?! — прошептал Дик и уже нормальным голосом пригласил: — Войдите!

— Можно? — робкий Ларри Огден засунул голову внутрь.

— Заходи, — нетерпеливо позвал Дик, которому явно стало легче, поскольку Огден вел себя не так, как если бы явился донести о нарушениях.

— Мне велели передать, что тебя ждут возле хижины Хагрида, — обратился мальчик к Рики.

— Кто? — резонно поинтересовался Рики.

По реакции первокурсника стало понятно, что вот об этом говорить ему бы совсем не хотелось. Он спрятал руки за спиной, кашлянул и с преувеличенным интересом уставился в окно. Рики и Дик обменялись понимающими взглядами.

— Четверка, — прошептал Рики. — Спасибо, Ларри, можешь идти.