Рики Макарони и Наследники Врагов

— Мери поздно легла спать, потому что вечером отписывала деду, а наутро помчалась в совяльню, — сказал Дик. — По–моему, если бы этот дед не приучил ее к вседозволенности, мне бы не пришлось столько с ней возиться.

— Не только он. Ее родители очень рассчитывали, что она вырастет умной и будет хорошо учиться. Ну, так они этого и добились, — со значением произнес Артур.

— Мери слишком трепетно относится к репутации своей ученой семейки! — фыркнул Рики. — Для нее же было бы намного лучше, если бы она училась хуже! Тогда она не разозлила бы Шанпайка заклинанием, которое ей знать не положено!

— Что ты говоришь?! — замотал головой Дик. — Это просто отлично, что твой карманный маньяк ее похитил. Даже не представляю, задумалась бы она в противном случае о своем отвратительном поведении.

— А теперь она так и задумалась? — ехидно поинтересовался Рики.

— Теперь он знает, что за это ей могут прищемить хвост! — вмешался Артур. — И Мерлин свидетель, моей милой родственнице это не вредно!

Тогда Рики напомнил, что скоро звонок, и первым устремился в класс профессора Строгуса. Он никому не хотел признаваться в том, что поддержка верного слуги банально пугает его. В преданности Стена он усматривал нечто не совсем нормальное, и даже если не опасное для себя, то отталкивающее. Он был уверен, что профессор Доматор или Диего Макарони не одобрили бы, если он, Рики, станет поощрять привязанность этого человека к себе.

В ближайшем окружении слизеринца, напротив, к этому отнеслись почти терпимо.

— Если наша мелочь опять меня доведет, я им пригрожу, — усмехнулась Дора, но тут же пообещала, что воспользуется этим средством в самом крайнем случае.

Однако, подумав, Рики решил, что при малявках в принципе нецелесообразно обсуждать эту проблему. Самым лучшим для себя слизеринец считал вариант, при котором они бы вовсе позабыли обо всем, что происходило в пещере. Но Рики слышал все показания Гермионы и Мери; ни та, ни другая не сообщили, что он собирается встретиться с верным слугой. И, похоже, Уизли и Малфой восприняли как должное, что слуга подчинился приказу Лорда и отпустил их.

Вечером того же дня Рики снова вызывали в учительскую, куда снизошел и сам директор, дабы составить компанию Рональду Уизли и Нимфадоре Уизли.

— Мы не беспокоили бы тебя, — сказал, сверкая очками, Дамблдор. — Но девочки не смогли показать, где находится та пещера.

— Скорее всего, и я не смогу, — тут же нашелся Рики. — Он мог использовать путающие чары или что-то подобное. Вы удивитесь, но я даже не могу вспомнить, как долго мы возвращались, сэр. Мне пойти с вами? — предложил он все же.

— Нет! Какого черта? Обыскать все горы — это нереально, — покачала головой мать Артура. С тем его и отпустили, однако юношу долго не покидало ощущение, что директор подозревает истину. Истина же заключалась в том, что Рики вовсе не хотел выдавать Стена аврорам.

На следующий день не случилось ничего интересного, за исключением того, что попытка гриффиндорца обрести личную жизнь вновь потерпела фиаско. Из портфеля Фионы Шеклбот, который Артур вызвался донести до кабинета заклинаний, вдруг полезло фантастическое количество насекомых. Рики лично принял участие в их уничтожении вместе со многими шестикурсниками, хотя очень мешали и попытки оказать помощь, и вопли оказавшихся тут же рядом третьекурсников из «Слизерина» и «Равенкло». Фиона ужасно расстроилась, и, хотя в произошедшем ее никто не обвинил, все равно сгорала от стыда почти неделю. Выражалось это, в частности, в том, что она вежливо избегала Артура, ибо у нее при встречах с ним тут же находилась тысяча дел.

— Как странно! Со всеми, кого я выбираю, обязательно происходит нечто более важное, чем я, — выразил гриффиндорец свою досаду, когда после занятий старосты, как обычно, собрались в штабе.

Вскоре Рики убедился, что не только он заметил, как, слушая эти слова, Дора усердно пялится в книжку.

— Что ты знаешь об этом? — прямо спросил ее Лео, когда они втроем возвращались в подземелья.

— Я тут ни при чем, — раздраженно ответила Дора.

— А кто при чем? — поинтересовался Рики, выделив особо произнесенное ею слово «я».

— Вот уж не мое это дело, — поджала губы слизеринка. — Я вообще к Уизли не имею отношения. Или вы считаете, что я совсем беспринципная? И бесстыжая?

— Нет, ничего подобного, — спокойно ответил Лео.

— Вот и не надо обвинять меня во всех грехах, — веско заявила Дора.

— Она что-то знает, — сказал Лео, провожая ее взглядом.

Рики кивнул. Ее явная враждебность указывала на это лучше всяких намеков, а следовательно, глава Клуба Единства обязан был задуматься о том, что в скором времени проявят себя некие неизвестные пока, но несомненно малоприятные факты. И все же, положа руку на сердце, он не спешил об этом задумываться.