Рики Макарони и Старая Гвардия

Тиффани закричала. Несколько заклинаний ударили по монстру, заставив его остановиться. Тот замер, озираясь, словно в недоумении. Рики чувствовал себе примерно так, как в далеком детстве, когда он остался один в темноте после первого просмотра фильма ужасов. В этом кабинете с ним происходили разные вещи, да и в других местах замка тоже, но никогда он не ощущал настолько сильного, парализующего страха. Помнится, той ночью, лежа в темноте и прислушиваясь к шорохам, он уже желал, чтобы враг показался. Сейчас враг стоял перед ним, но кидаться на него как-то не хотелось. И вдруг Рики вспомнил, что у него, собственно, есть волшебная палочка.

Юноша выбросил вперед негнущуюся руку, и выкрикнул какое-то заклинание. Глаза заволокло красным, потом он понял, что вспышка пропала, а манекен, рассыпавшийся в пепел, догорает на полу. Рики все пялился и ждал. А потом пришло в голову, что из пепла никто не должен вылезать, потому что это — не феникс.

— Ричард! – Дора что есть силы тряхнула его за плечо.

— Дорогой! Что с Вами? – беспокойно летал вокруг Почти Безголовый Ник.

— Ничего. Он у нас нервный, — хохотнул Эйвери.

Все, чье присутствие он только что не замечал, вдруг оказались так близко.

— Я в порядке, — произнес он. Язык был словно ватный.

— Ты очень бледный. Воды? – предложила Ариадна Блекуотер.

К тому моменту Рики как раз понял, что другие манекены стоят вдоль стен и не собираются на него набрасываться. Росло ощущение, что он только что сотворил несусветную глупость. Он поглядел на Лео, желая удостовериться, так ли это. Но только Лео из всей толпы держался так, словно ничего особенного не произошло. Именно он успел загасить огонь водой из палочки.

— Как Вам это удалось? – потребовал сэр Николас.

— Я… не знаю, — ответил Рики.

— Это простое заклинание, разжигающее огонь, если позволите, — сказал Лео.

— Завидно, Нигеллус? – поддел Френк.

— Обязательно, — невозмутимо бросил Лео. – Наверное, неожиданный и сильный всплеск эмоций…

— Это подтверждает, что для достижения высоких результатов необязательно себя контролировать, — Ник казался очень довольным, — опровергая собственное недавнее заявление. – Макарони, ты не обидишься, если я спрошу: почему ты не в «Гриффиндоре»?

«Потому что хочу держаться подальше от гриффиндорской мафии». И еще Рики подумал, что предпочел бы отвечать, да и просто выслушать такой вопрос не в присутствии дорогих одноклассников.

— Потому что я очень честолюбив, и этого во мне больше, чем храбрости, — добавил он, жалко, как он подозревал, улыбаясь, в то время как Эйвери понимающе кивал и корчил рожи.

Он окончательно пал духом, когда Ник объявил, что, скорее всего, стоимость манекена не вычтут из зарплаты профессора Лавгуд.

— Конечно, нет! – возмутилась Тиффани. – Их в шкафу полно.

— Вот жалко, я не запомнила, как оживлять, — сказала, проходя мимо, Дора. У Рики возникло сильное желание дать ей по лбу, хотя ему было не пять лет, а она не была его кузиной.

— Все в порядке. С тобой и не такое бывало, — постарался ободрить Лео. – Ты уже к вечеру все забудешь.

— Учитывая, что мне сейчас предстоит встреча с Хагридом, ты прав, — согласился Рики.

Лесничий, впрочем, почти не обращал внимания на Рики. Ведь даже такой толстокожий тип не мог не ощущать настороженность, окружавшую его на каждом уроке. До конца семестра оставалось две недели, и он неустанно обещал, что в январе они будут изучать новую диковинную тварь непосредственно в Запретном лесу. Большинство тихо бунтовало, уже сейчас предлагая принять какие-нибудь меры против этого. Других больше волновало то, что разрешения покататься на гиппогрифах они так и не добились.

Артур обижался на Хагрида, поскольку искренне считал, что тот, будучи старым другом его семьи, просто не имеет права отказать ему в этом. Эдгар, посещающий уроки вместе с ним, рассказывал, что недовольство других гриффиндорцев мало чем отличается от его. Тот же Филипс, позабыв урок, полученный полгода назад от сбросившего его коня, рвался теперь покататься на крылатой полулошади. Мелани не преминула поворчать по поводу его намерений, выразив уверенность, что он непременно свалится.

А сам Рики на уходе за магическими существами имел возможность наблюдать за Дорой. Каждое занятие начиналось одним и тем же образом: Хагрид велел ей отойти подальше от гиппогрифа, выставленного на обозрение, и делать что-нибудь полезное и нудное с ее точки зрения.

— Но я хочу полетать! – бунтовала она.

В свою очередь, Хагрид взял за правило каждый раз на это отвечать, что она девчонка, и ей вообще не полагается подвергать себя риску. Даже разозлившись, Дора осознавала бесполезность разговора с ним на тему равноправия полов и замолкала. Впрочем, тем, кто ее хорошо изучил, становилось все очевиднее, что она не собирается уступать.

— Что ты задумала? – не раз спрашивала ее Тиффани.

— Хочу добиться своего, — упрямилась Дора.

— Он тебя не подпустит! – констатировал Генри.

— Подумаешь! Этот способ не действует, надо попробовать другой, — не унывала Дора. – Кто-нибудь, к примеру, знает, чем можно Хагрида шантажировать?