Рики Макарони и Старая Гвардия

— Мы твердо знаем, чего хотим, – произнес Рики, когда ему показалось, что взгляд Кровавого Барона остановился на нем.

— И выбор методов – второстепенная проблема, – оскалился Эйвери.

Класс загудел.

— Придется остудить ваш пыл, – бесстрастный голос призрака моментально восстановил дисциплину. – Самолюбие и хвастовство не являются сильной стороной слизеринцев, а являются теми слабостями, которые роднят нас с гриффиндорцами. До вас здесь находились хуффульпуффцы. И они довольно сдержанно отзывались о себе. А скромность – величайшее достоинство, ибо, когда вы молчите, никто не знает, чего от вас ждать. Кроме того, молчание зачастую исключает демонстрацию глупости.

— Но кто же нас тогда заметит? – не сдержался Билл.

— Твое рассуждение резонно для карьеры, но не для боя, – безапелляционно заявил Кровавый Барон. – Те из нас, кто добивался, не болтали много. Принципиально «Слизерин» исходит из того, что любой человек независимо от его способностей может устроить свое будущее, если правильно поставит цели. И приложит усилия для их исполнения. Следовательно, первостепенен для нас фактор цели, в то время как для других колледжей важна общая направленность – на созидание, как правило. Минимум конкретики свойственно «Хуффульпуффу», максимум – «Равенкло». Второстепенным моментом я бы назвал средство. Бут, – обратился Барон к сидящему напротив него Бобу, – мне понадобится ассистент.

Боб явно не очень хотел помогать, но отказать не мог и вышел к доске.

— Возьми мел, и начерти вот тут единицу. Наиболее простое средство реализации направленности относится к «Хуффульпуффу». Это – время.

Боб послушно чертил так, как показывала прозрачная рука Кровавого Барона.

— Представители этого колледжа обладают редкой способностью не гнаться за сиюминутным результатом. Не случайно в основе всех столь ценимых достоинств – трудолюбия, товарищества, отзывчивости – лежит терпение. В ваш стремительный век такие ценности не всегда приводят к головокружительному результату, Тем не менее, этот способ идет из глубины веков, и потому надежен. Следующее…

Кровавый Барон показал, что второй способ надо писать строго под первым.

-…средство характерно для «Гриффиндора». Это – пространство. Также достойная традиция – распространять свое влияние. Храбрость и отвага возможны там, где есть, что защищать или отстаивать. Именно гриффиндорцы славятся командным духом, хотя и не в такой степени, как хуффульпуффцы. Представители нашего колледжа им в этом, увы, уступают, поскольку нам важно каждому быть лучшим. Наш способ, третий, напротив единицы. Пусть будет, как на гербе «Хогвартса». Это – энергия. Нам свойственно прилагать усилия…

Рики, застрявший на размышлениях, как подходит рассказ слизеринского призрака гриффиндорской мафии, встряхнулся и начал писать.

О «Слизерине» Кровавый Барон рассказывал с особым удовольствием, и только когда Тиффани бестактно глянула на часы, спохватился, что до конца урока остается чуть больше пяти минут. Впрочем, до спешки он не опустился. Кровавый Барон любовался собой, развивая философские мысли.

— Что касается «Равенкло», то средством для них служит информация. Высшая потребность в познании… Что?

— Выходит, сэр, они круче нас? – не сдержался Эйвери. Он явно очень волновался, рискнув обратиться к Барону и прервать его рассказ.

— Вероятно, так, – лицо Барона исказила еще более жуткая усмешка, чем обычно. – Но этот способ слишком тонкий для нынешней грубой эпохи. Такова вкратце теория колледжей. Свободны.

— Ничего не понял, – признался Генри по пути на обед без особого сожаления.

— Я не ожидал, что Кровавый Барон способен к таким глубоким обобщениям, – оценил Лео.

— Хотел бы я, – сказал Рики, – посетить такое же занятие, которое он провел в другом колледже.

Глава 29. Страдания, конфликты и поддержка.

После обеда в Большом зале у дверей образовалась толпа, так что Рики с Лео не сразу оказались в холле. Вырваться поскорее на волю, как отметил юноша, стремились в основном пяти- и семи–курсники, которые наверняка торопились в библиотеку, чтобы перехватить друг у друга книги. Тем удивительнее было, что Мелани с другими девушками из «Равенкло» застряла на первой ступеньке. Впрочем, Рики не собирался выяснять причины такого странного поведения и прошел мимо.

— Макарони, я потрясена. Все‑таки мой поклонник имеет к тебе отношение, – напыщенно произнесла Мелани ему в спину.

— Как это? – поинтересовался Рики, оборачиваясь.

— Он попросил, чтобы я передала тебе вот это, – сказала Мел, показывая блестящий остроугольный плоский предмет.

Почти никто не обращал на них внимания, но слизеринские и равенкловские одноклассники останавливались посмотреть, что происходит.

Лео, будучи ближе к ней, взял предмет, распаковал и уставился на него с недоуменным интересом. Выражение лица у него было какое‑то странное. Рики даже толком не мог определить, что происходит с другом, и потому, быстро спустившись, с удвоенным любопытством протянул свою руку.

Но Лео, который, впрочем, стоял к нему спиной, даже не подумал отдать его собственность.