Рики Макарони и Старая Гвардия

Прямо перед ним на пыльном и, похоже сломанном бильярдном столе лежал толстый фолиант, смутно знакомый по не очень давнему прошлому.

— Это невозможно! – вырвалось у юноши. – Ведь Долохов сжег ее!

Неровные ряды зашевелились, комната наполнилась шепотом и вздохами.

Но Рики не отрываясь, смотрел на книгу, написанную основателями «Хогвартса». Она доставила немало хлопот руководству школы на первом курсе; Дамблдор вздохнул с облегчением, когда узнал, что ее больше нет.

— Заклинание обмена, – последовал простой и ясный ответ.

На этот раз Рики пробрала дрожь. Он был совершенно точно уверен, что не изучал это заклинание в школе и не узнавал о нем от друзей; и, однако же, он был прекрасно осведомлен о том, как оно действует. «Устанавливается связь между двумя точками, примерно как при аппарировании. Если нечто из одной точки переносится в другую, то содержание той, другой точки автоматически меняется местами с содержанием первой». Вроде бы ничего особенного в механизме действия заклинания не было, кроме… Рики никак не мог вспомнить, но одно ему было совершенно ясно: в другой точке находился пепел, заранее заготовленный пепел от сгоревших пергаментов, по которому невозможно определить, какая именно книга сгорела.

Книгу открыли.

«Связующим звеном между точками является безысходное страдание», – гласил старый справочник, раздобытый Томом Реддлом в пустыне неподалеку от персидского залива. Только вряд ли Дик, планируя профессию, подразумевал такую деятельность, когда говорил, что имеет смысл поездить по миру, чтобы найти достижения древних колдунов. Лорд Волдеморт собрал весомую коллекцию определенного рода достижений. Страдание… в данном случае пытка или смерть, Долохов совершенно не смотрелся в роли человека, мучимого несчастной любовью, пусть даже в этом случае он заслужил бы симпатии тетки Кармеллы.

— Но ведь он не попал, – промямлил Рики. Это было не совсем верно, пыточное проклятие Долохова в него все‑таки угодило. Но заклинание Щита свело его действие на нет.

Воспоминание о том, как все могло получиться, настигло его прежде, чем он додумал предыдущую мысль. В тот раз его врагу – или союзнику? – не удалось заставить страдать кого‑то другого, что, в некотором роде, соответствовало принципу божественной справедливости. Упивающийся смертью умер сам. И тем создал связующее звено.

— Он умер как герой. И наши товарищи, которые нашли способ открыть эту бесценную книгу.

Рики вспомнил трупы преступников, которые подбросили в похоронную контору. Должно быть, они и экспериментировали над собой.

— Подойди к ней.

Рики совершенно не понимал, кто именно с ним говорит, но был уверен, что не один и тот же человек. Он повиновался.

— Вот здесь слова. Ты их видишь?

— Да, – написано было на латыни, длинное заклинание в три строчки. В памяти темного лорда не было ничего подобного.

— Читай.

Рики заговорил. Казалось, голос перестал повиноваться ему. Он звучал торжественно, совершенно не выражая страха, охватившего душу юноши. Как будто не существовало ничего, помимо него и его голоса. Он потерял бдительность. И, едва унесенные эхом звуки стихли, некто тюкнул его палочкой по голове. Он успел только закрыть глаза, и все погрузилось во тьму.

Казалось, после этого остался один только страх. Чего Темный Лорд до сих пор не знал – это того, как бывает болезненно и мерзко, когда возвращают память. Сначала существовал только страх; он длился вечность. Но затем его место занял верный и постоянный выбор – нападать самому.

Только из преодоления самого жуткого страха вырастает самовозвеличивание. Это тоже не произошло сразу. Но Лорд мастерски умел преодолевать страх. Он преодолел даже привязанность к собственной плоти, подвергая ее причудливым и мучительным метаморфозам. Он был беспощаден к себе, ибо знал – цена величия соразмерна желаемому величию. Если хочешь абсолютной власти – надо платить собой, ведь только она может надежно уберечь. Гарри Поттер искал хоркруксы – вот идиот! Чего проще наделать новых, каждый камень на дороге годится. Нет, не так примитивно, конечно, необязательно подбирать все, что плохо лежит. Произведения искусства, собственность знаменитых исторических личностей, чародеев и ведьм, любой предмет, имеющий вес среди магов. Вещи… вот они действительно были ему дороги, каждая имела свою цену. К ним Лорд питал нечто вроде нежной привязанности. Бессмертные, как и он сам. Чаще всего их можно починить – дать вторую жизнь.

Как бы долго не продолжалась «необходимая процедура», в конце концов, и она закончилась. Не очень приятно было обнаружить себя лежащим на полу.

Комната обретала обычные очертания в его глазах. Еще немного – и он был уже на ногах. Маски в плащах с капюшонами не рискнули приблизиться, но они были нацелены к нему в едином нервном порыве, когда глаза открылись, и по комнате прошелестел холодный и торжественный голос:

— Я вернулся, друзья мои. Мои верные соратники.