Рики Макарони и Старая Гвардия

На лестнице скрипнула ступенька, и все затихли. Прошла минута, но никаких подозрительных звуков не повторилось. Тем не менее Рики, а точнее, Лорд прекрасно помнил, что осторожностью сейчас никак нельзя пренебречь.

Время тянулось медленно. Поначалу все боялись открыть рот, а затем просто погрузились в свои мысли. Рики в этом смысле не повезло: Лорд, не оставляющий попыток сломить его дух, применил другую тактику – начал душить соперника потоками воспоминаний.

«Ну и что?» – спрашивал Рики время от времени, но не получал ответа. Темная сущность намеренно томила его, оставляя один на один со зловещими образами. Рики не сразу приспособился относиться к ним, как к пейзажу за окном: можно смотреть, а можно думать о своем.

Свои мысли тоже оказались не слишком ободряющими. Рики постарался представить, как отреагируют люди, сегодня узнавшие его тайну вместе с ним. И первая мысль оказалась, как ни странно, о Викторе Чайнсби. Рики отлично запомнил выражение его красивого аристократического лица: смесь изумления, отвращения и ужаса. Причем то, что Виктору было скорее противно, чем страшно, могло послужить незначительным утешением. Рики отчасти разделял неодобрение, с каким равенкловец отнесся к позиции собственной матери по этому вопросу. Как могла Гвенделина Чайнсби, в самом деле, узнав, кто такой Рики Макарони, болтать с ним, нахваливать его подругу; теперь‑то понятно, что ее так обрадовало. Если Лорд дружит с магглой, значит, возвращаться к старому не собирается, тем более она должна была заметить, что Даниэла, ко всему прочему, еще и помыкает им, таскает с собой на всякие «аттракционы» вроде гадания, которые он совершенно не уважает. Бедный Виктор! Мало того, что мамочка, как выяснилось, поддерживает приятельские отношения с маньяком, облеченным манией величия, так еще и подарок ему купила. Рики немного утешало, что змея, даже если б узнала, кто он такой, и до нее это дошло в полном объеме, все равно предпочла бы жить с ним, чем с мадам Бет.

Люди, которые ему не нравились, вроде Виктора и Френка, не имели значения по сравнению с друзьями. Лео и Артур не отвернулись от него, несмотря на сделанное ими ужасное открытие. Особенно Лео: жить с ним водной комнате, каждое утро вместе выходить в общую гостиную, где висит сэр Салазар, посещать вместе почти все уроки, сидеть рядом за столом в Большом зале – какую выдержку надо иметь! Артур Уизли пошел против опасений собственных родственников, несмотря на то, что все они были дороги ему. Но… они оба повели себя так до того, как пробудились воспоминания лорда Волдеморта. Они старались для своего друга. Останутся ли они рядом теперь, когда он им расскажет, что все помнит? И, хотя его собственный внутренний голос без колебаний сказал «да», Рики все же грызли сомнения.

Рассуждения об Эдгаре пришли параллельно с другой картиной особенно отвратительного посвящения Темного Лорда, на которое Рики не мог не отвлечься. Это был его первый серьезный контакт с черной магией. Чуткая реакция Рики на связанные с Упивающимися смертью страхи хуффульпуффца в предыдущие годы учебы, была ничем иным, как глубоко укоренившимся чувством вины.

Отношение к нему Дика, который в принципе редко выходил из себя, тронули Рики. Можно было не сомневаться, что он еще неоднократно взвесит все «за» и «против», и положиться на его благоразумие почти в любом вопросе. Вот только Рики грызло, что при этом Дик, скорее всего, будет субъективен, а значит, отнесется к нему гораздо лучше, чем он, скорее всего, заслуживает.

О Селене Рики предпочел даже не думать, это было слишком болезненно, особенно на фоне юного Тома, упражняющегося со своей великой палочкой в применении пыточного проклятия на кроликах. На ум сразу пришли слова незабвенной Арабеллы Фигг. «И почему хорошие девчонки часто западают на всякую сволочь?» – говаривала она иногда. И, как бы ни относился Рики к профессору Трелони и ее предсказаниям, все же он был вынужден признать, что в некоторых своих знакомствах Селена действительно рисковала.

В этом смысле неожиданно легко далось воспоминание о том, что Тони Филипс ведь теперь тоже знает, с кем схватился врукопашную в ««Хогвартс» — Экспрессе» на втором курсе. Достаточно смелый для гриффиндорца, Филипс даже не подумает из‑за какого‑то Волдеморта испугаться и уйти из обожаемой школы. «Так‑то, детишки больше не трепещут при упоминании о тебе Лорд», – злорадно заявил Рики.

Однако он не мог сдержать своего любопытства и порой, как завороженный, следил за представленными ему разными этапами жизни Реддла. Пожалуй, никто не владел настолько подробной и целиком достоверной информацией о том, как именно Волдеморт достигал своего мастерства. На основании увиденного можно было спокойно получить звание профессора по защите от темных сил. Впрочем, Рики кстати вспомнил, что, весьма вероятно, его не допустят и на СОВу. «Так и будет, если не найдется достаточно смелого экзаменатора», – не сомневался юноша.