Рики Макарони и Старая Гвардия

«Учти, мои соратники не из тех, на кого можно не обращать внимания», – напомнил Волдеморт. Рики знал, это только голос в голове. Но он отчего‑то представил Лорда возле трюмо, любующегося на свое отражение в зеркале. Эта комическая картина подняла ему настроение.

— А почему Вы колдовали, когда закрыли дверь? – указал Френк, продемонстрировав несвойственную ему наблюдательность.

— Ровно два раза. Чтобы они думали, будто мы все‑таки исчезли, – объяснила она неохотно.

Такой ответ Эйвери полностью устроил. В его согласном кивке Рики с изумлением уловил остатки былой важности.

— Думаете, они начнут прочесывать комнаты? – спросил Пит.

Внизу было подозрительно тихо. Казалось, дом вымер.

— Вряд ли, – покачала головой миссис Дуглас. – Они и помыслить не могут, чтоб меня оставили без палочки. Следовательно, их у нас две, и значит, нас тут нет.

«Никому не позволю из себя вампирить», – сказал бы на его месте Даниэла. И у нее в голове была пожалуй, образцовая картотека разнообразных видов злодеев, повернувшихся на бессмертии. Благодаря этому Рики, кажется, удалось догадаться, чем может ответить на угрозы Волдеморта. Так же, как Рики опасался за родственников и друзей, Волдеморт имел все основания бояться того, что никогда не восстановит контроль над телом и останется беспомощным навсегда. Попросту, у него не будет возможности осуществить свои кровавые планы.

— Они думают, мы исчезли отсюда, пока они ломали дверь, – понимающе кивнул Пит.

— Да, здесь они нас какое‑то время искать не будут, – согласилась миссис Дуглас.

— Но почему у Вас нет палочки? – удивился Френк.

Экономка отвернулась от окна. Даже в темноте Рики поклялся бы, что на ее лице проступила гримаса презрения.

— Министерство, – произнесла она одно слово.

Но до Френка, который с указанной организацией, в отличие от Рики, никогда не контактировал, смысл не дошел.

— То есть? Они же не могли оставить Вас с этим, – он резко дернул головой в сторону Рики, отодвинулся от него и продолжил более нервно, – совсем без оружия. А если бы…

— Министерство лишило меня палочки, – отрезала миссис Дуглас так, что на этот раз у Эйвери пропало желание спорить.

«Это могло бы извинить ее, если бы я не наблюдал того, что вижу сейчас», – прокомментировал Волдеморт.

«По–моему, это все равно, что ты видишь и слышишь. Ты все равно никогда никому об этом не расскажешь», – пренебрежительно заметил Рики. Лорд мог разнообразить, а вот ему придется твердить одно и то же. Впрочем, неизвестно, что лучше доводило.

— Давайте расположимся удобно, но так, чтоб нас не было видно не только от двери, но и, в идеале, из окон, – предложил Пит.

Миссис Дуглас встала и направилась к окну.

— И поменьше разговоров, на всякий случай, – добавил Рики, которому хотелось выть. Слушать Лорда было невыносимо. Но еще хуже, когда он замолкал – это значило, что он снова становился частью Рики. Мальчика охватывала паника, и он хотел, чтобы все это закончилось. А лучше – не начиналось.

Так же считала и гриффиндорская мафия. Только теперь Рики смог по достоинству оценить их благие намерения и заботу о нем. Он искренне сожалел о своем упрямстве.

«Лучше бы я жил среди магглов», – с сожалением подумал Рики.

Судя по всему, Волдеморту такая возможность была глубоко отвратительна.

«Даже думать об этом не смей! Пачкаться обо всякую гадость», – прорычал он.

«Нет. Они очень хорошие», – возразил Рики, в очередной раз пропуская серию мелькающих картинок из детства Тома Реддля. «Все это не имеет ко мне никакого отношения», – твердил он себе, как заведенный.

«Кто хороший?» – ядовито осведомился Волдеморт.

«Мои родители! – безапелляционно заявил Рики. – они взяли меня к себе, хотя и знали, что будут проблемы. Зачем, зачем они это сделали?!» – Рики покачал головой, проваливаясь в собственные, большей частью детские, воспоминания. Ему вдруг очень захотелось убедить вредоносную сущность в своей правоте, хотя умом он понимал, что у Темного Лорда собственные цели, резко расходящиеся с видением мира, к которому привык Ричард Макарони.

«Взяли тебя к себе? А многие ли из магглов поступили бы так? – сочился ядом свистящий голос. – Большинство из них и нормального‑то ребенка неспособны любить, хотя бы он и был их родной; особенно лица мужского пола. Вот твой папаша, кажется, еще возился с тобой, пытался привить тебе трудолюбие и прочие ценные качества! А много ли ты знаешь таких людей, как Диего Макарони? Нет, он исключение среди магглов, а они все мерзавцы. Твой родной отец предал тебя».

«Это называется – биологический отец, и меня это тоже не касается», – попробовал умничать Рики, но в этот раз получилось похуже.

Кадры перед внутренним взором продемонстрировали ему памятное посещение юным Томом дома Реддлей на холме. Рики рот раскрыл от изумления. «Его просто выставили оттуда!».

«Он, должно быть, проклял меня еще до рождения. Он был слишком труслив, чтобы оставаться с ведьмой, которая сама бы, может, и не поняла, кто он есть. но когда‑нибудь ее родственники вышли бы из Азкабана».