Рикошет

Рената, кузина Кармен, которая работала на ту же семью владельца клиринговой компании, поправила мое платье сзади, заглядывая мне через плечо, пока мы обе пялились в зеркало. Одна-единственная полоса сатина проходила от правого плеча к моей груди и спадала вниз по моим изгибам длинным, элегантным платьем, с поясом из бусин на талии. Длинный разрез открывал мое бедро, а шпильки с завязками-лентами добавляли утонченности. Пока черные перчатки скрывали шрам на моем запястье, ряды жемчуга прятали отпечаток от ремня, который Майкл оставил на моем горле.

Честно говоря, я ненавидела шикарные платья и драгоценности, которые он заставлял меня носить, будто я была его личной куклой Барби. Я выросла, не имея ничего подобного, и в моей крови выработался антиген против всего настолько пышного и изысканного.

— Какая красота! — Рената повернулась к гораздо меньшей, более вялой женщине, что собирала одежду, от которой я избавилась, чтобы переодеться в платье. Она никогда не говорила. Не могла. У нее не было языка. — Разве она не красива, Элиз? — на ее вопрос женщина слабо улыбнулась и кивнула, но быстро вернулась к уборке бардака, который поселился в моей роскошной спальне. Кончиками пальцев Рената разгладила мои длинные, каштанового цвета локоны, подкрученные на концах. — Кто вы, миссис Каллин? В вас ведь течет кровь какой-то европейки?

— Мой отец был французом, а его мать была родом из Сицилии.

— А ваша мама?

Инстинктивно, я потерла шрам на своей руке и посмотрела вниз на надпись, каллиграфически вытатуированную у меня на запястье. Цитата Шарлотты Бронте:

«Не принесет мне жизнь и доли утешенья,

И пред могилой себя страху не предам,

Пережила я час разлуки, чтоб увидеть

Того, за чью я жизнь свою отдам».

Боже, мысль о ней до сих пор пронзала меня ножом в сердце. Я потеряла ее в тот период своей жизни, когда, вероятнее всего, нуждалась в ней больше всего. В тот период, когда мой отец стал настолько разбитым скорбью, что простое упоминание ее имени заставляло его прятаться у себя в гараже — его пристанище — часами. Лишь позже, в письме, которое он написал мне в день, когда я сбежала с Майклом, я поняла, сколько боли ее смерть принесла ему.

Я никогда не знала кого-то похожего на свою мать, настолько полного жизни, яркого и свободного духом. Рядом с ней я чувствовала себя в тепле и на своем месте. Мы едва могли сводить концы с концами на зарплату папы, и все равно у меня было все, что мне нужно, чтобы оставаться живой.

— Красивая, — сказала я. — Моя мать была красивой.

— Ну, значит, вот почему вы так прекрасны. Челюсть мистера Каллина отвалится, когда он увидит вас. Просто надейтесь, что он вернется вовремя.

— Майкл уехал? — Я стрельнула взглядом в ее отражение в зеркале. Нам нужно было выезжать через двадцать минут на благотворительный вечер в больнице, о котором он напомнил мне сегодня утром. — Откуда ты знаешь, Рената? Я думала, он работает у себя в кабинете.

Он покачала головой.

— Это самое странное. Он обычно закрывает свой кабинет на ключ, но сегодня днем, когда я пришла, дверь была широко распахнута.

Слова были почти богохульными. Майкл никогда не оставляет дверь своего кабинета открытой.

— Сегодня днем? Она была открыта сегодня днем?

— Я постучала, как всегда делаю перед тем, как войти, но ответа не последовало, — он хлопнула ладонью по рту. — О боже! Я надеюсь, он не…

Мертв? Я напрягла лицо, чтобы ни брови, ни счастливая улыбка не могли выдать моего счастья.

— Ты заходила внутрь?

— О, нет. Я бы никогда не сделала этого, если бы не получила разрешения. Он очень требовательный в этом.

— Наверное, — я прочистила горло и разгладила подол платья рукой, — мне стоит проверить. Убедиться, что он не умер! — Я надеялась, что мой смех не прозвучал настолько фальшиво, как он звучал для моего слуха.

— Так я почувствую себя гораздо лучше. Я даже не думала, что с ним может что-то случиться!

Нам оставалось только надеяться. Я прекрасно знала, что меня ждет разочарование в том, что я не найду его тело, лежащее на полу, не найду опустошенное, безжизненное выражение лица с посиневшей кожей, которая, весьма вероятно, будет вещать о его смерти, но было ли это возбуждающе? Господи, я стала таким же психом, как и этот ублюдок?

— Спасибо, Рената, это все. Я проверю Майкла. Уверена, он всего лишь отлучился.

Она кивнула и заулыбалась.

— Наслаждайтесь вечером, миссис Каллин. И снова повторюсь, вы выглядите сногсшибательно.

— Gracias, — добавила я немного ликующе по сравнению с отвратительным разговором, который состоялся пару минут назад.

Как только она исчезла из моей комнаты, я направилась в кабинет Майкла.

Пожалуйста, будь мертвым. Пожалуйста, будь мертвым.

— Заткнись! — прошептала я, наказывая себя.

Почему? Он же не услышит твои мысли!

— Он явно сделает это, если попытается, — пробурчала я себе под нос.