Рикошет

Они издают радостные возгласы, хлопают в ладоши и крутятся вокруг, чтобы записать Дэйзи в конце своего видео. Я уверена, что они еще долго будут циркулировать по ее школе. Она станет суперзвездой. По совершенно неправильным причинам.

Райк поворачивает голову при этом объявлении и все еще выглядит взбешенным. Он закатывает глаза и твердой рукой стряхивает воду с волос.

— Знаешь, что он мне сказал? — говорит Дэйзи. — Он сказал мне, что я раскрою себе череп, истеку кровью в океане и буду съедена акулами. А потом он идет и прыгает за мной, — она раздраженно смеется. — Мне не нужно было, чтобы он был моим героем, появлялся, взбирался на скалу и говорил по-испански с местными жителями…

— Подожди, они не говорили по-английски?

Дэйзи понимает, что упустила эту маленькую деталь. Она вздрагивает и виновато улыбается.

— Они мне что-то рассказывали, а я просто отвечала «Sí» снова и снова. Я уловила суть того, что они говорили, когда они двигали руками. Ты должна быть более удивлена тем фактом, что Райк свободно говорит по-испански.

— Нет, — огрызаюсь я, — потому что он вырос с такой же неврастеничной мамой, как наша.

— Он тоже? — она хмурит брови.

— Я не знаю ее лично, — уточняю я. — Но она не давала ему покоя.

Я воздерживаюсь сказать как и у тебя, потому что ей не нужно испытывать к нему большего влечения, чем я думаю у неё уже есть. Их разница в возрасте уже нет-нет территория. Райк это понимает, а Дэйзи, боюсь, нет.

— Ох.

Я колеблюсь.

— Дэйзи, ты же не…

Не влюблена в него.

Она встречается со мной взглядом и хорошо его читает.

— Как ты уже говорила, Лили, он на семь лет старше… ну, скоро будет на шесть.

Она пытается ободряюще улыбнуться мне, прежде чем оторваться от меня и догнать Клео, но я не удовлетворена. Потому что она оглядывается на Райка, который снимает мокрую рубашку и отжимает ее. Ее глаза скользят по его телу, и я вижу не очень хорошее будущее.

Я не знаю, как Ло отреагирует на сценарий Дэйзи и Райка.

Все, что я знаю, это то, что он не был бы счастлив.

III.МАРТ

Глава четырнадцатая

Вернувшись в Штаты, мартовский холод делает почти невозможным не наслаивать на себя одежду. Я разрабатываю план оставаться дома до самой последней секунды. Как обычно я опаздываю на занятия на семь минут, когда решаю пойти, но я думаю, что у всех должен быть десятиминутный льготный период. Серьезно. Здесь холодно.

Единственное другое время, когда я готовлюсь к погоде, — это сеансы терапии с доктором Бэннингом. По-моему, сегодня все прошло прилично. Я чувствую, что нахожусь на пути к раскрытию того, почему у меня есть эта зависимость, и она дает мне столь необходимую перспективу и руководство.

Чтобы занять себя мыслями и не зацикливаться на сексе, я смотрю романтическую комедию на Netflix в своей спальне. Я закрыла свой балдахин, и мне кажется, будто я нахожусь в джунглях, а моя сетка защищает меня от комаров. Что довольно забавно. Я бы отпустила несколько шуток о сафари, но вспоминаю, что я одна. И никого нет рядом, чтобы оценить их по достоинству.

Ноутбук лежит у меня на животе, пока я жую Твиззлер. Воздержавшись от мастурбации, я обратилась к сахару, сладостям и вообще ко всему, от чего у меня могут сгнить зубы. Это почти не помогает, но все же лучше, чем поддаваться порывам.

Мой телефон звонит, и я вылезаю из своего пледа Marvel. Когда я хватаю свой смартфон, то замечаю на экране неизвестный номер. В груди становится легче, когда я выключаю ноутбук и прижимаю телефон к уху.

— Привет, это Ло.

Этого достаточно, чтобы заставить меня улыбнуться от уха до уха.

— Какой Ло? Моего парня зовут Лорен.

— Без меня твои шутки становятся все менее смешными.

Я притворно ахаю.

— Ни может быть. Ты должен был быть здесь, когда я придумала лучшую шутку о жирафе. Это было очень смешно.

— Сомневаюсь, — говорит он, но я чувствую, как он расплывается в улыбке.

Я кусаю Твиззлер, пытаясь сдержать свой глупый взгляд, даже если он меня не видит.

— Что ты делаешь? Как реабилитация?

Прежде чем он позвонил, я решила, что расспрошу его побольше. В прошлый раз разговор крутился вокруг меня, и я не хочу, чтобы это повторилось. Даже если мое выздоровление требует усилий от нас обоих, это не делает его выздоровление менее важным.

— Все в порядке, — говорит он. Я представляю, как он пожимает плечами. — А как насчет тебя? Ты ходила сегодня на терапию?

Итак, у меня парень, который не любит говорить о своих проблемах. Это может оказаться труднее, чем я думала.

— Не меняй тему. Я хочу знать, как у тебя дела.

Я сплетаю три Твизлера вместе, чтобы получился гигантский, восхитительный кусок.

— Моя жизнь скучная, — вздыхает он.

— Нет, это не так, — опровергаю я. — Ты, наверное, делаешь всякие крутые вещи. Например, разговариваешь с людьми. И… играешь в бильярд. И… — я понятия не имею, какого черта он делает в реабилитационном центре, и в этом, по-моему, вся проблема.

— И ничего веселого, — говорит он мне. — Меня там нет. Я не с тобой.