Рикошетом

Она тихонько сопела, свернувшись калачиком и отвернувшись от меня, в то время как я лежал на спине, заложив одну руку за голову и уставившись в потолок. Было бы так легко трахнуть ее. Погрузиться глубоко и позволить сексу перенеси нас в другое место. Но она принадлежала Деклану. Он был там первым. Неважно, как сильно я хотел отомстить ему, моим родителям, это было довольно отвратительно по всем стандартам.

Но я был не просто кем-то.

Я таил в себе тьму, которая иногда пугала меня. Обычно я держал ее в узде. Я должен был. Но иногда она всплывала на поверхность... как тогда, когда я увидел Калли на вечеринке, а потом в «Мадс».

Было и другое время. Время, когда я сдался и позволил тьме поглотить себя.

Она помнила?

Она помнила, каково было, когда я трахал ее у той стены в заброшенном доме?

Это был прошлый Хэллоуин, я вернулся в Бэй-Вью с мамой, чтобы увидеть новорожденного ребенка ее двоюродной сестры. Была вечеринка, и пара моих старых школьных друзей уговорили меня пойти туда. Я не ожидал увидеть Калли, но в ту же секунду, как увидел, понял, что не могу просто уйти.

– Я хочу вернуть свою камеру, – сказала Калли из-за моей спины. Я слегка повернулся, пристально глядя на нее.

– Может быть, я не хочу ее возвращать, может быть, я хочу договориться, – я сделал еще один снимок, вспышка осветила темное пространство.

– Я не буду играть в твои игры, – кипела она.

Но огонь в глазах выдал ее.

– Значит, я не слышал, как у тебя перехватило дыхание, когда я прикоснулся к тебе? – я подошел ближе. – Я не видел блеска похоти в твоих глазах? Я не почувствовал, как ты сжимаешь мою футболку, притягивая меня ближе?

Мы почти касались друг друга, маленькое напряженное тело Калли тут же прижалось ко мне. Я ухмыльнулся, держа камеру, делая снимок за снимком. С широко раскрытыми глазами и раскрасневшаяся она выглядела такой чертовски красивой, и я ненавидел это.

Щелк, щелк, щелк.

– Твои глаза все еще горят, когда ты смотришь на меня, – тихо сказала я, ненавидя то, как эти слова скрутили мои внутренности. – Даже после того, что я сделал с тобой. Даже после того, что ты сделала со мной.

– Что... – слова замерли, когда моя рука скользнула вверх по ее шее.

Дрожь пробежала по ее телу, но она не испугалась. Она была возбуждена. Я почувствовал, как возбуждение пронеслось в воздухе.

– Все это было ложью? – прошептала она в темноту дрожащим голосом. – Ты когда-нибудь лю... – выражение ее лица стало жестким, когда она проглотила слово на букву Л. – Я когда-нибудь была важна для тебя?

– Разве это имеет значение? – мои пальцы переместились к ее щеке, поглаживая кожу.

– Нет, – прошептала она, слезы собрались в уголках глаз, – я думаю, что нет.

Наклонившись, я коснулся губами ее губ, но она сжала их вместе, отказываясь впускать меня.

– Открой, солнце, – слова грохотом вырвались из моей груди. – Позволь мне попробовать тебя на вкус. Мне действительно чертовски нужно попробовать тебя на вкус.

Калли заколебалась, по ее телу пробежала дрожь.

– Каллиопа, пожалуйста, дай мне это.

Я умолял. Черт, почему я умолял?