«Рим». Мир сериала

Д. Пучков: Граждане, которые никакого участия в процессах не принимают, всегда говорят какие-то странные вещи. Если эти самые суровые и самые авторитарные, набери других. Сколько у них легионов окажется в отличие от Марка Антония? Марк Антоний с Октавианом ненавидят друг друга. Но с кем дела-то делать?

К. Жуков: Они не то чтобы ненавидели друг друга. Октавиан первый бросился мириться. Долго готовил почву, притом что у него имелась своя агентурная сеть в армии Марка Антония. Пропаганда и агитация велись непрерывно. Все триумвиры — и Лепид, и Антоний, и Октавиан — были не сами по себе. Они сидели на солдатских щитах и ничего не могли в этот момент сделать без одобрения войск. Древняя римская историография мало внимания уделяет массам, которые двигают историю. Поэтому у нас есть только некоторые сведения о том, как на них влияли солдаты. Если это умножить на реальность, получится, что 75 % решений выдвигались солдатской массой.

Д. Пучков: Это говорит о том, что внутри солдатской массы были люди, которым передавалась точка зрения сверху. Они ее распространяли, объясняя коллегам, в каком направлении думать надо. И после этого принимались правильные решения. Но это не всегда срабатывало.

К. Жуков: Взаимосвязь была двусторонняя. Они собирали внутри солдатской массы коллегии, вырабатывали коллегиальные решения. И не сверху сообщали, что сейчас нужно сделать, а снизу. Воинские подразделения своей волей влияли на руководящую верхушку, и наоборот. Надо помнить, что это происходило еще до нашей эры. Люди были в своей массе необразованные, они не могли сорганизоваться настолько, чтобы полностью влиять на выбранных руководителей, но рассчитывали на них как на руководящую, направляющую силу. Если бы солдаты сказали, что никаких проскрипций не будет, их бы не было.

Д. Пучков: Давайте вернемся к главному. Делали то, что надо триумвирам. И настроения внутри солдатских коллективов, наверное, никак не отражались на том, какие принимали решения. А солдаты их поддерживали и подтверждали.

К. Жуков: Сложно сказать.

Д. Пучков: Остались данные, что триумвиры хотели вот такого руководства, а солдатская масса говорила: «На хер?»

К. Жуков: Сколько угодно. Сколько от Марка Антония сбежало легионов! Он говорил им воевать, а они не хотели. Дезертировали. И хуже того — переходили на сторону врага. Но и к Марку Антонию перебежали войска Децима Брута. Солдатская масса имела серьезную волю и огромное, просто колоссальное влияние. А учитывая, что государство трещало и шаталось, воля конкретных исполнителей оказывалась зачастую решающей. Солдаты занимались исполнением проскрипций. Как мы дальше увидим в фильме, бандиты грабят тех, кого убивают. Это значит, что деньги достанутся бандитам. А должны достаться казне государства.

Д. Пучков: Это как-то ускользает.

К. Жуков: Потом же придется у бандитов все отнимать. Сперва 130 имен было вынесено, а потом еще 150.

Д. Пучков: Тут сценарный ход понятен. Во-первых, есть вещи, которые лучше делать чужими руками… «Это не мы. Мы вообще никакого касательства не имеем». Примерно так же, как в перестройку наиболее выдающиеся умы нашей новой демократической родины заявляли, что это не бандиты, а «силовая составляющая бизнеса». Поймать, взять в плен, пытать, отрезать башку и незаметно где-то закопать. Просто составляющая… Это не преступление. Есть светлая сторона, но есть и темная. И они друг без друга существовать не могут. В сериале, на мой взгляд, ловко показано это непрерывное общение верха с низом.

К. Жуков: Кроме того, нужно было Пулло с Вореном задействовать.

Д. Пучков: Конечно. Давно ли Тит Пулло в канализации вместе с Октавианом пытал и резал врага злобного! С Марком Антонием у Ворена крепкая дружба. Для сценария отлично сделано. Здесь власть, все такие красивые. Октавиан за республику. Против убийства приемного отца. И тут же: «Только пусть это будут люди не из нашего района».

К. Жуков: По поводу проскрипций я хотел словами Аппиана рассказать: «Из проскрибированных по этому списку никто пусть не принимает никого, не скрывает и не отсылает никуда. И пусть никто не позволит подкупить себя. Если же кто-то будет изобличен в спасении, или оказании помощи, или знании того, мы не принимаем во внимание ни оправданий, ни извинений и включаем в число проскрибированных. Пусть приносят голову убившие к нам. Свободные за 25 тысяч драхм за каждую. А раб за свободу личности и 10 тысяч драхм. То же будет и с доносчиками. А из получивших никто не будет записан в наши документы, что он не был известен». Вот как это было сформулировано.

Д. Пучков: То есть прямая команда домашним рабам зарезать хозяина. Срабатывало?

К. Жуков: Еще как. Оно сработало так, что, я полагаю, охренели даже триумвиры. Они в проскрипции вписали 380 человек, а замочили несколько тысяч. Инициатива народной массы.