«Рим». Мир сериала

Д. Пучков: Ворен: «Нет». — «Нет? Ну что ж, так должно было случиться. А где Поска? Я посылал за ним, а он не пришел». — «Не знаю. Хочешь — схожу поищу?» — «Нет, все нормально, уверен — он объявится». — «Господин, твоя жена просила тебе кое-что передать». — «Да?» — «Просила передать, что ты трусливая мразь». — «Неужели? И что ты об этом думаешь?» — «Я не в том положении, чтобы иметь мнение, господин». Очень хорошо сказал. «Все равно скажи». — «Это приказ?» — «Да, это приказ». — «Ты не трус, но душа твоя тяжело больна, и эта болезнь будет грызть тебя до самой смерти». — «Правда? И что это за болезнь?» — «Не знаю, я не лекарь». — «Ты не лекарь, а почему тогда так уверен в диагнозе?» — «Узнаю симптомы — я болен тем же». Жалко парней…

К. Жуков: Атия с Октавией прибывают обратно в Рим. Докладывают, что Антоний — полное говно, а вилла, которую Октавиан обещал, вообще не нужна никому. Вот так. «Раздави его вместе с его царицей» — это типа будет лучшей наградой.

Д. Пучков: «Оставь себе свою паршивую виллу. А у Поски кое-что есть, что поможет тебе уничтожить Антония». — «Круто! И что же у тебя для меня есть, Поска?» — «Последняя воля и завещание Антония и Клеопатры, должно быть вскрыто и прочитано только в случае их смерти. Это позорный документ. Учитывая, что он отрекся от твоей сестры, римляне сочтут, что война против Антония не только неизбежна, но и в высшей степени желательна». — «Завещание подлинное?» К чему спросил? Там нотариус, что ли, заверял документы?

К. Жуков: Вдруг Поска сам написал, пока ехал?

Д. Пучков: А как он отличит подделку?

К. Жуков: А я сейчас расскажу.

Д. Пучков: «Подлинное». — «Ты хороший и верный друг, Поска». — «Он сам себя погубил: просит, чтобы его похоронили в Александрии, объявляет Клеопатру своей женой и заявляет, что они живые боги — она Изида, а он Осирис». — «Превосходно!» — «Погоди-погоди, дальше больше: он оставляет своим детям от Клеопатры все восточные провинции, а ейному сыну от Цезаря — Рим и запад». Фактически смертный приговор ребенку подписан. И как подлинность определить?

К. Жуков: Это был крайний шаг Октавиана. Знатные люди типа Марка Антония оставляли завещания в храме Весты, а Октавиан завещание из храма изъял, прислав кровавых опричников. Это было святотатством и так делать было нельзя ни в коем случае. А там вот это самое и было написано.

Д. Пучков: А Поска?

К. Жуков: А при чем тут Поска? Поски никакого не было в истории.

Д. Пучков: Не, ну как: он его из Александрии привез…

К. Жуков: Так это же в фильме. Самое главное, что завещание в Риме хранилось в храме Весты. И вопроса о подлинности не стояло, потому что в храме Весты оно могло быть только подлинное.

Д. Пучков: Ловко!

К. Жуков: Если бы его привезли из Александрии на корабле — Марк Антоний сказал бы, что это подделка…

Д. Пучков: Что вы там понаписали, да?

К. Жуков: В подлинном завещании и было сказано, что Цезариону отходит Рим, потому что это законный сын Цезаря. Это была одна из пропагандистских фишек Марка Антония: Октавиан — это приемный, ненастоящий сын, его усыновили после того, как родился Цезарион, а Цезарион, таким образом, старший сын, и наследство Цезаря должно перейти к нему. В фильме пытаются все это смазать, складывается впечатление, что это все монархи, у которых есть право отдать Рим кому-то. Нет, тут вопрос о недвижимости и завещании Цезаря, то есть о деньгах и прочем. Если бы Цезарион реально все получил, он смог бы влиять на политику. Дело происходило еще в республике, и момент, когда Октавиан отнял завещание, стал для многих знатных римлян очень хреновым знаком: Октавиан наступает на последние республиканские права! И триста сенаторов сбежали из Рима в Александрию. Триста человек!

Д. Пучков: Ого!

К. Жуков: В это же время (может, чуть-чуть раньше) два консула были избраны — Гай Сосий и Гней Домиций Агенобарб, оба друзья, соратники Марка Антония. И оба они тоже сбежали в Александрию. Октавиан оказался в крайне неприятной и шаткой ситуации. Считай, половина сената и два консула действующих переметнулись к Антонию. И там, в Александрии, начали проводить заседания сената. Тогда Октавиан насильно заставил избрать двух новых консулов-суффектов и провести заседания, которые осуждают Антония. До войны оставалось буквально чуть-чуть. А самое главное — истекает срок последнего триумвирата. Они больше друг другу не коллеги, и власть реально находится в руках консулов, а не у них. Нужно было что-то делать — или отказываться вообще от всего, уходить из политики (но это смертный приговор для ушедшего), или захватить власть, сделав консулов номинальными фигурами, как при Цезаре. А для этого нужно было грохнуть своего бывшего коллегу-триумвира. Вот, собственно, из-за чего война началась, а не из-за того, что кто-то куда-то послал жену и кто-то откуда-то привез завещание.