«Рим». Мир сериала

Д. Пучков: А правда ли, что друг Октавиана — Меценат — развивал какую-то безумную публицистическую деятельность и подвластные ему СМИ данную битву ловко римлянам преподнесли?

К. Жуков: Мы точно не знаем, потому что подробные описания битвы при мысе Акциум дошли до нас в сочинениях Диона Кассия и Плутарха, которые пользовались источниками в виде воспоминаний участников и каких-то отчетов (эти документы до нас не дошли). Что делал Меценат в плане пропагандистской войны, мы, насколько мне известно, знаем в пересказе.

Д. Пучков: Девчонки сидят за столом: «Похоже, Клеопатра испугалась и бежала, как только началась битва, а трусливый злодей Антоний прыгнул в лодку и помчался за ней, оставив своих людей погибать ради похоти». — «Антоний не трус. Как только они поняли, что проиграли битву, они бросились спасать золото, которое было на корабле Клеопатры. Несомненно, они планируют сражаться дальше, а без денег это невозможно. Это не трусость». — «А мой муж говорит иначе». — «Твой муж — лжец». — «Надо же, начинаешь задумываться, на чьей ты стороне». Мама: «В детстве он таким не был. Он был хорошим, честным мальчиком. Не понимаю, что произошло. Наверное, это я виновата».

К. Жуков: Хороший, честный мальчик?

Д. Пучков: Отличный.

К. Жуков: В Риме, понятное дело, празднуют, а Октавиан приглашает к себе Тита Пулло. Октавиан предлагает ему проследовать вместе с ним в Египет и помочь уговорить Люция Ворена открыть ворота по старой дружбе. На что Пуллон сообщает: «Я, конечно, переговорить-то могу, но вряд ли что-нибудь из этого выйдет».

Д. Пучков: «А ты можешь передать ему что-то, чтобы он точно понял, что это от тебя?» Пауза. «Пуллон, если понадобится, я сожгу дворец со всеми, кто в нем». — «Скажи, что с его детьми все хорошо и, я надеюсь, что с моим ребенком тоже. Это наша с ним шутка. Он поймет». Отличная шутка.

К. Жуков: И вот во дворце хаос, оргия, какие-то сцены совокуплений.

Д. Пучков: Падение нравов.

К. Жуков: Полное. Посреди всего этого безобразия размалеванный, как проститутка, Марк Антоний в странной одежде. Она настолько странная, что даже для египтянина перебор. Киношники перестарались. Марк Антоний общается с Клеопатрой. Клеопатра говорит, что надо валить. Естественно, Марк Антоний отказывается — куда бежать-то?

Д. Пучков: «Да я скорее сожру собственных детей, чем сдамся!» — кричит Марк Антоний. А Клепа выступает: «Мы можем тайно сбежать ночью. Переоденемся, отправимся на юг и…» — «Спрячемся в кустах как загнанные звери? Нет-нет, я не могу бежать». «Я пойду с тобой, если ты считаешь, что есть другой выход». — «Смерть. Смерть — вот наш выход». — «Ну, может, есть какая-то военная хитрость, толковая уловка, чтобы все изменить? Ты так в этом хорош». — «Короче, молчи, женщина. Я — легионер, а не волшебник. Оглянись — шлюхи, гермафродиты, лизоблюды — вот она, наша армия, это все, что у нас осталось».

К. Жуков: Строго говоря, это не так, потому что у них и легионы были, и флот. Одна проблема: когда прибыл Гай Юлий Цезарь Октавиан, все войска ему сдались — остался только наемный гарнизон дворца, и штурмовать-то дворец никто не собирался. Вопрос был в том, когда и на каких условиях они выйдут. Нужно всего лишь постоять вокруг дворца неделю, кончится еда — все. Зачем его сжигать?

А учитывая, сколько там челяди, которая в гробу видела и Антония и Клеопатру, то наверняка кто-нибудь откроет ворота. Поди их проконтролируй, учитывая размеры здания. Октавиан просто ждал действий Антония и Клеопатры. Он контролировал ситуацию, и ему не нужно было никаких хитрых секретных гонцов посылать.

Д. Пучков: Ну и тут к Ворену пришел посланник: «Тит Пуллон передает, что с твоими детьми все хорошо, и надеется, что с его ребенком тоже. Он сказал, что это ваша шутка и ты ее поймешь». Ворен: «Так он здесь?» — «Он близок к Цезарю. Он обещает тебе безопасность, если оставишь Антония и найдешь способ открыть ворота». — «Передай Титу Пуллону — с его сыном все хорошо. Но он забыл, кто я». Молодец. Упертый до последнего.

К. Жуков: Марка Антония тут посещает ценная идея: он вызывает Октавиана на бой на мечах и щитах: «Пусть встретится со мной лицом к лицу с мечом и щитом, как поступали наши предки. И тогда мы увидим, кто из нас лучше».

Д. Пучков: «Он должен принять вызов, иначе выставит себя трусом. Иди передай ему и всем в его лагере — Марк Антоний вызывает щенка на поединок. Бегом. Ворен, неси оружие, будем тренироваться».

Обдолбавшись, опившись и обожравшись.

К. Жуков: Цезарион в это время расспрашивает Ворена, будут его убивать или нет.

Д. Пучков: «Октавиан убьет меня, правда?» «Идут переговоры. Все будет хорошо», — пытается успокоить ребенка Ворен. — «Не лги мне, у Цезаря может быть только один сын, если кто и умрет — так это я». — «Ты говори погромче — боги услышат тебя!»

К. Жуков: И точно.