«Рим». Мир сериала

К. Жуков: Не знаю. Спасибо, что не чай, потому что в переводе НТВ говорят «чай».

Д. Пучков: «Чайку дербалызнешь»?

К. Жуков: Да, ивового. Я не знаю, может быть, это какое-то успокоительное?

Д. Пучков: «Поможет заснуть». – «Не будет больше сна», – говорит Сервилия.

К. Жуков: Ну а в это время Иокасту выдают замуж за Поску. Хорошая сцена, когда эта зареванная дура стоит!

Д. Пучков: Атия, которая только что фактически прирезала ейного папу, после чего Иокасту изнасиловали гурьбой, по всей видимости, принимает во всем этом горячее участие.

К. Жуков: Конечно, ходит…

Д. Пучков: «Не реви на собственной свадьбе. Организация твоей свадьбы доставила мне массу неприятностей. Прошу, не испорти. Немного желающих жениться на сироте-бесприданнице». То есть денег-то нету. Папа сказочно богат, да? «Прости, я очень благодарна. Я уверена – он очень хороший человек. Просто я всегда представляла, что выйду за совсем другого…» – «Да ты вообще ни за кого не выйдешь, если появишься покрасневшей и опухшей. Я знаю мужчин, он будет чудесным мужем», – говорит Атия. Похоже, сама и решила за кого. Молодцы!

К. Жуков: Наши любимцы Марк Антоний и Атия обсуждают свой перспективный брак.

Д. Пучков: «Заставляет задуматься». – «О чем?» – «О свадьбе». – «Какой?» – «Нашей с тобой. Авгур здесь, можем пожениться прямо сейчас – быстро и просто». Марк ловко съезжает: «Когда будем жениться, это должна быть лучшая свадьба на свете, меньшего ты не заслуживаешь». – «Я так и думала». – «Авгур медленный, как улитка».

К. Жуков: Странная сцена, потому что Атия Бальба Цезония в 57 году до н. э. вторично вышла замуж за Луция Марция Филиппа, консула 56 года, и занималась воспитанием детей. В 43 году, то ли в августе, то ли в сентябре, она отдала концы, то есть в момент, о котором идет речь в данной серии, ее уже в живых быть не должно.

Д. Пучков: Но для драматизма и трагизма Атия должна быть жива, без нее сериал – не сериал. Потом, может, ее замочат или сама помрет.

К. Жуков: Нет, она до конца сериала благополучно…

Д. Пучков: Если бы был третий сезон…

К. Жуков: Ну, это понятно. Тут-то Сервилия раскрывается – оказывается, она не просто так сказала, что не будет больше спать, она собралась героически проклясть Атию, для чего нужно выманить ее из дома.

Д. Пучков: Сервилия собралась покончить с собой и воет за порогом: «Атия из рода Юлиев, я взываю к правосудию!» А при чем тут правосудие?

К. Жуков: Для меня это тоже загадка. Может, она имеет в виду некое высшее божественное правосудие?

Д. Пучков: Или справедливость, а я, как тупой, не различаю почему-то.

К. Жуков: Ну, justice может быть и «справедливость». У англичанцев justice – и правосудие, и справедливость.

Д. Пучков: Кто не знает: юстиция – это справедливость. У чехов, кстати, министерство юстиции так и называется: министерство справедливости. Вместе с ним министерство правды должно быть еще.

К. Жуков: Да. Это у нас, у славян, справедливость в одном месте, а юстиция – в другом, и пересекаются они далеко не всегда.

Д. Пучков: Атия не понимает, что делать, но Марк Антоний успокаивает: «Ничего не делай, вообще ничего. Она скоро уйдет, если мы будем ее игнорировать».

К. Жуков: Не тут-то было! Ну а Пулло домогается до Иринки, которая ему не дает, потому что беременна. Конечно, на английском когда слушаешь, все совершенно по-другому воспринимается, потому что у них акцент разный, понятно, что она иностранка и только что научилась говорить на латыни.

Д. Пучков: Говорит, во-первых, криво, во-вторых, с акцентом. Ну, я не одолел, потому что не знаю, под кого ее делать? Под грузинку?

К. Жуков: Слишком белобрысая, наверное, какая-нибудь немка имеется в виду.

Д. Пучков: Не знаю. Жила у какого-то озера.

К. Жуков: Там вся Германия с Францией…

Д. Пучков: Финляндия, Швеция?

К. Жуков: Финляндия… На Карельском перешейке.

Д. Пучков: Да!

К. Жуков: Тут у нас все в озерах, выбирай любое. На озере Комсомольском, наверняка или Саперном, я уверен.

Д. Пучков: Янисъярви.

К. Жуков: А Ворен с коллегами обсуждает бизнес.

Д. Пучков: Разруливает, да?

К. Жуков: В Остию приходят корабли с зерном. Ему нужны причалы с более глубоким фарватером. Чтобы большие корабли принимать. А все глубокие причалы находятся в ведении его коллеги и конструктивного антагониста Меммия.

Д. Пучков: Ворен: «Наши корабли с зерном несут больше 10 тысяч амфор» (то есть осадка большая). «Это непросто, – говорит Меммий, – эти гавани отведены для наших кораблей с хрен знает каких времен». – «А это не причина оставлять все так, как было. Времена меняются». – «Ты все время так говоришь. Я разрешу использовать наши причалы, но мы возьмем 5 % зерна, и разгружать корабли будут наши люди». – «Чушь! Это разрешение на воровство».

К. Жуков: Это Маский включился.