«Рим». Мир сериала

К. Жуков: Да, тем более Ворен говорит, что ему предлагали в солдаты опять пойти. «Чего же не пошел? Это ведь уважаемая профессия. Кого знаешь? Никого не знаешь? Кому взятки давать будешь? Не знаешь, кому давать? Сколько открытий чудных…»

Д. Пучков: «Какой у вас интересный стартап!»

К. Жуков: Неустойчивый бизнес-план. У Фульмана на лице написано, что он не в восторге от бизнес-плана.

Д. Пучков: И тут Цезарь с ликторами.

К. Жуков: Цезарь приходит с ликторами, они несут фасции с топорами. Этого быть не могло. Внутри померия топоры в пучки розг вставлять было нельзя, потому что топоры означали военное насилие, его можно было осуществлять лишь за границами Рима. Внутри Рима – только розги. И тут же Цезаря оглашают: «Проконсул Гай Юлий Цезарь, император галльских легионов». Ну так, для справки: в 49 году Цезарь был назначен диктатором rei gerundae causa, то есть для ведения войны. Это была официальная должность и официальный предлог для назначения. Он не был уже никаким проконсулом.

В это время происходит классная сцена, когда мифический Квинт Помпей пробирается в город под видом труповоза с какими-то адскими скифами. Стража ворот спрашивает их: «Чего приперлись?» Они говорят: «Возим трупы, дробим кости, занимаемся мертвечиной». – «Заходи, вы по адресу. И скажи своим скифским животным, чтобы близко не подходили к честным римским гражданкам». – «Все будет сделано – не подойдут».

Д. Пучков: Насилуйте трупы.

К. Жуков: Да-да. В это время Цезарь рассуждает на пиру о религии с тем толстым жрецом, который был облачен во фламинскую шапку: мол, религию надо оставить нашим достойным жрецам. Как будто он сам не жрец! На него бы косо все посмотрели.

Д. Пучков: Так-так.

К. Жуков: То есть такого быть не могло, потому что религия от политики была неотделима. Недаром должность жрецов была выборная, точно так же, как должность магистратов. Это сейчас церковь отделена от государства, а тогда она была неотъемлемой его частью.

Зато прикольно дальше показано, как Цезарь этому самому жрецу предлагает некий подарок, чтобы птицы удачно полетели. Ну, не напрямую ему, а его жене. А жрец говорит: «Знаете, если бы я дал волю своей супруге, она бы даже на завтрак ела устриц». – «Ну тогда двести тысяч». – «И одевается она очень дорого». – «Тогда двести пятьдесят». – «Это очень щедрый подарок, жена очень обрадуется. И птицы тоже». Отлично втер взятку!

Д. Пучков: Они ведь возили с собой каких-то куриц, давали им пожрать и, глядя на то…

К. Жуков: …как они трескают…

Д. Пучков: …делали выводы. С аппетитом клюют или без аппетита? Если с аппетитом – все будет хорошо, а если без аппетита, то…

К. Жуков: С птицами было все очень тесно связано.

Д. Пучков: Можно же применить коварный прием – не кормить куриц некоторое время. Тогда они со страшной силой клевать начнут – и значит исход боя предрешен. Для вдохновения личного состава почему бы и не сжульничать?

К. Жуков: Я думаю, что несознательные граждане жульничали. Но римляне были чудовищными фаталистами, у них знаки судьбы, рока, фатума, если почитать литературу, пронизывали буквально всю жизнь. Они постоянно смотрели знамения, знаки своей удачи или неудачи. Если вдруг удача отворачивалась, это означало, что боги от тебя отвернулись, а против богов идти нельзя ни в коем случае, то есть если суждено погибнуть и птицы плохо едят, нужно идти и погибнуть, потому что так написано на роду.

Д. Пучков: Интересно.

К. Жуков: Я уверен, что кое-кто жульничал, но в среднем, думаю, у них это было на полном серьезе.

Д. Пучков: А каким образом авгуры толковали волю богов по полету птиц? На север, на юг, левый квадрант, правый квадрант…

К. Жуков: Птицы могли просто не взлететь. У нас был турнир Святого Георгия, во время которого организовали формальные упражнения с оружием. В частности, была деревянная клетка с рычагом, в который на полном скаку нужно было ударить копьем. Рычаг поворачивался, открывалась крышка – и оттуда вылетал белый голубь. Ну вот, удар нанесен, рычаг повернулся, крышка открылась, голубь высовывает голову, как перископ подводной лодки, и решает, что никуда не полетит.

Д. Пучков: Это знак.

К. Жуков: Да. Голуби не захотели вылетать, так и сидели в клетке.

Так вот, пока Цезарь уламывает не то авгура, не то фламина, в общем, представителя религиозного бизнеса, Лидия – сестра Ниобы, жены Ворена – нажирается в свинину и начинает нести чушь: мол, ее муж не любит, а любит Ниобу. Лидию приходится срочно удалять из места принятия алкогольных напитков, на что Ворен давит серьезного косяка: чего это она забегала вдруг?

Д. Пучков: Он толком не расслышал.

К. Жуков: Да он вообще дурак, но ревнивый и с очень, очень серьезной паранойей. Как только закончился пир, на двор к Ворену вламывается Квинт Помпей со скифами и начинает выпытывать про золото, а скифы достают какие-то немыслимые сабли.