Рим рукоплещет!

Двигаясь на Ингасе сокращенным галопом с левой ноги, я постепенно начал выдерживать поводья и одновременно усилил действия шенкелей. Повернул его налево, выдержал правые поводья и левый шенкель, а правым шенкелем заставил Ингаса пойти в сторону и описать своим корпусом круг, имея осью поворота левую заднюю ногу. Отсчитывал определенное количество темпов галопа вокруг задних его ног. Задние его ноги отлично отбивали темп галопа. Все шло хорошо! И полупируэт и пируэт Ингас делал без ошибок. И направо и налево. Я почему-то привык все упражнения начинать с левой езды, а уж потом переходил на правую. И при обучении пируэтам я поступил точно так же. Когда Ингас отрабатывал движения направо, то все делалось в такой же последовательности, как и налево, только она была обратной. То есть там, где действовал левый шенкель, стал действовать правый, а там, где правый, - левый. Николай Алексеевич однажды сказал мне:

- Сергей, пора переходить к следующим элементам. Долго ты затянул пируэты.

А я все еще считал, что Ингас недостаточно четко исполняет упражнение. Правда, где бы, в какой бы точке манежа я ни требовал от него исполнения, он выполнял без отказа. Решил: пожалуй, можно переходить к пассажу, не прекращая ежедневно тренировать Ингаса по известным уже ему фигурам.

Пассаж - высокая укороченная ритмичная рысь, очень красивое и грациозное движение, если оно правильно исполнено.

На пассаже лошадь находится в высшей степени сбора. Идя пассажем, лошадь как бы зависает на долю секунды в воздухе.

И хотя размеренная укороченная рысь естественна для лошади (часто можно видеть, как лошадь, гуляя на свободе, играя, идет высокой размеренной укороченной рысью, напоминающей пассаж), она под всадником пассажем не пойдет. И только всадник, умеющий выездить, и выездить правильно, сможет добиться от лошади исполнения этого грациозного движения.

Приемов для отработки пассажа очень много. Я перебрал несколько. Прежде всего лошадь для обучения пассажа должна быть безукоризненно выезжена, то есть, как говорят наездники, должна быть в хорошем, мягком поводу и чувствительных шенкелях.

Лошадь можно ставить на пассаж и с шага и с рыси. Я решил ставить с рыси.

Повел Ингаса укороченной сокращенной рысью и, как бы заставляя Ингаса остановиться, сделал некоторую полуодержку поводьями, но в это же время шенкелями послал его вперед. В этом положении он, находясь у меня в руках и не имея свободного продвижения вперед, вынужден как бы оторваться от земли, делая зависание в воздухе. Этот момент я уловил и сейчас же поощрил Ингаса.

Так мы проделывали несколько раз, пока Ингас не понял, чего я требую от него. Когда же он стал исполнять упражнение по первому моему требованию, я стал его усовершенствовать-увеличивал темпы. Но слишком не увлекался, чтобы не отбить у Ингаса желания работать.

Ингас довольно правильно исполнял пассаж передними ногами, а задними ногами работал очень вяло, отчего пассаж был неправилен и неритмичен.

В таких случаях всадник прибегает к помощнику. Помощник берет длинную палочку или бамбуковую дочку такой длины, чтобы лошадь не могла его ударить задом. И когда выезжающий ведет лошадь пассажем, помощник должен палкой или удочкой трогать задние ноги лошади. От такого прикосновения лошадь начинает энергично работать задними ногами и хорошо фиксировать их в воздухе. Это повторяется до тех пор, пока лошадь не научится хорошо пассажировать.

Однако Ингас был настолько строптив, что никакого помощника с палкой и близко к себе не подпускал. Что мне было делать? Надо же заставить Ингаса правильно фиксировать задние ноги в воздухе, поднимать их энергично, а не волочить по земле.

Прибегнул к помощи хлыста. Иду на Ингасе пассажем, перекладываю поводья в одну левую руку, а правой рукой с хлыстом касаюсь легкими ударами по крупу Ингаса. Он раздражился, обозлился на хлыст и стал выше поднимать задние ноги. Мне это только и надо было. Я его поощрил и продолжал вести его пассажем, периодически трогая хлыстом по крупу, пока пассаж Ингаса не стал совершенным. Кроме того, при прикосновении хлыстом по крупу я в это же время трогал его шпорами, давая понять, что хлыст и шпора следуют один за другим. Со временем надобность в хлысте совершенно отпала: достаточно было Ингаса тронуть шпорами, как он энергичнее исполнял пассаж.

Экзамен перед самим собой я выдержал!

…На манеже Николай Алексеевич тренировал своего Ледка. Ледок безупречно делает фигуры пассажа и переходит в пиаффе - высокую ритмичную рысь на месте. Это тот же пассаж, только лошадь не движется вперед, а отбивает рысь на месте. При переходе из пассажа в пиаффе Ледок сохранил полностью темп-не ускорил его, не замедлил, а словно продолжал одно и то же движение. Николай Алексеевич смягчил повод, шенкелями послал Ледка вперед, и он вновь пошел пассажем. Переход у него был очень плавный. Такое исполнение пиаффе, конечно, совершенно правильное.

Пиаффе-самый сложный элемент высшей верховой езды, и мне предстояло сейчас его отрабатывать. Каким же пользоваться мне методом, чтобы добиться от Ингаса выполнения?