Рим

Помимо удобства, у людей, которые тут собираются, есть и еще один резон – церковь Санта-Мария-ин-Трастевере, которая особенно хороша по вечерам, когда мозаики на фасаде подсвечиваются и их золотистый фон испускает отраженное сияние. Мозаики – XIII века, как и кампанила, весь остальной фасад переделал в начале XVIII века Карло Фонтана. Сама же церковь намного старше – это едва ли не самая древняя христианская базилика в Риме. Ее основал папа Каликст (217-222) на том месте, где за несколько десятилетий до рождества Христова из-под земли вдруг забил черный маслянистый фонтан (нефть – утверждают позднейшие ученые). Позже диковинное явление сочли провозвестием явления Мессии, и место, откуда он вырвался, стали почитать как святыню (в нынешней церкви оно обозначено черным кругом на ступеньке пресбитерия). Когда стало возможно строить настоящие, а не потайные храмы, папа Юлий I воздвиг тут базилику, которую, как и большинство древних римских церквей, основательно переделали в XII веке при Иннокентии II (на строительство пошел мрамор из терм Каракаллы, а самого Иннокентия погребли тут же, в античном порфирном саркофаге, вытащенном из замка Святого Ангела). То немногое, что сохранилось от первоначального здания, развешено по стенам портика вместе с мраморными обломками из соседних катакомб. В XVIII веке базиликой занялись снова, но, к счастью, главное осталось нетронутым: спасся великолепный мозаичный пол в технике косматеско, а в апсиде по-прежнему сверкают мозаики. Их выкладывали уже после смерти Иннокентия: папа изображен там без квадратного нимба, зато – с миниатюрной моделью церкви. Ему составляют компанию святые, окружающие Христа и Мадонну, пророки и рука Всевышнего, тянущаяся из облаков. В конце XIII века добавилась еще и история Богоматери, которую Пьетро Каваллини выложил по заказу кардинала Стефанески (заказчик изображен в самом центре, вместе с Мадонной и апостолами). Кроме мозаик стоит взглянуть еще на деревянный резной потолок с росписью Доменикино и на древнюю икону в капелле Альтемпс. И – уже выходя – еще раз на мраморный коллаж в портике.

Если случится настроение посетить еще парочку церквей, то тут же за углом имеются: слева – Сан-Каллисто (San Callisto, VIII XVII века), впрочем, закрытая на бессрочную реставрацию, справа – Сант-Эджидио (Sant Egidio, XVII век) с Музеем римского фольклора, а чуть подальше – веселая барочная Санта-Мария-делла-Скала (Santa Maria della Scala) с кармелитской аптекой XVII века во втором этаже соседнего дома. Но лучше просто плутать по кривым проулкам, зацепляясь взглядом за плющ на фасаде, за мраморный барельф, за овощи в лавке и рожу за окном, постепенно выруливая к реке и снова забираясь в гущу средневековых построек.

В конце концов вас непременно вынесет к воротам Порта-Сеттимиана (Porta Settimiana), переделанным из триумфальной арки времен Септимия Севера. У самых ворот, в домике, почти проглоченном плющом (Via Santa Dorotea 20), жила Маргарита Лути, Рафаэлева Форнарина.

А за воротами начинается улица Лунгара (Via Lungara) – длинная (в целый километр) и совершенно прямая, что в этой части города смотрится по меньшей мере неожиданно. По сторонам ее идут сначала сплошные дворцы и виллы. Слева, под номером 10, возвышается нежно-розовая махина – палаццо Корсини (Palazzo Corsini, XV век; перестроен Фердинандо Фугой в XVIII веке). Он прославился в середине XVII века, когда сюда водворилась королева Кристина Шведская со всем своим штатом поэтов, шутов, музыкантов и кардиналов. Тогда, правда, дворец был известен как палаццо Риарио. Второй раз о нем заговорили при Наполеоне: тут поселился Жозеф Бонапарт. А закончилось все тем, что здание перешло Академии Линчеи, а из прилегавшего к нему роскошного парка устроили Ботанический сад (Orto Botanico). Окрестные мамаши водят туда детей – играть под пальмами; где-то между метасеквойями и кувшинками, прямо на траве заседают математики или кардиологи; в бамбуковых зарослях теряются парочки. Лучшего отдыха от достопримечательностей не придумать. Особо любопытные могут изучать таблички с описанием окружающей флоры.