Через улицу от палаццо Корсини – ограда виллы Фарнезина
(Villa Farnesina). Построил ее главный ренессансный крез – сиенский банкир Агостино Киджи, кредитор нескольких пап и доброй половины остальных европейских государей. О приемах у Киджи ходили легенды. Говорили, что он приказывал слугам выкидывать драгоценные приборы в реку – дескать, проще новые завести (под окнами, правда, была протянута специальная сетка, которую ночью потихоньку вытягивали из воды). Естественно, резиденцию банкира строили и украшали самые лучшие художники, какие только имелись в ренессансном Риме: Бальдассаре Перуцци, Себастьяно дель Пьомбо, Джулио Романо, Содома, Рафаэль. Росписи великолепно сохранились, хотя наследники синьора Агостино очень быстро все растратили, и уже в 1590 году вынуждены были продать виллу. Именно тогда она получила свое нынешнее название: участок перешел к семейству Фарнезе. Следующими владельцами стали Бурбоны, устроившие на вилле зал заседаний Неаполитанской академии; дуче водворил сюда общенациональных академиков, а сейчас на верхних этажах базируется Академия Линчеи, которая в отличие от прочих римских академий специализируется в основном на точных и естественных науках. В анфиладах нижних залов устроен музей – пожалуй, самый жизнерадостный и светлый в городе.Самое удивительное, что в паре сотен метров от всей этой красивой жизни, посреди вилл и идиллических садов, находится старинная и до сих пор действующая тюрьма Реджина-Чели
(Regina Coeli). Пару веков назад, когда в ходу были уличные бои, а умение обхитрить иностранца считалось большой доблестью, существовала даже поговорка: "Тот не римлянин, кто ни разу не преступал порога Реджина-Чели".Мосты через Тибр
Из мостов, фигурирующих на сегодняшней карте Рима, – а их 21 – в Средние века существовало лишь четыре: один вел к замку Святого Ангела (античный Pons Aelius, он же Pons Hadriani), один (античный Pons Aemilius) – в район нынешней площади Ин-Пишинула; еще два, мост Фабриция и мост Цестия, связывали город с островом Тиберина.
Эмилиева моста, возведенного в 179 году до н.э. цензорами Эмилием Лепидом и Фульвием Нобилиором, довольно быстро не стало: наводнение оставило от всего сооружения один лишь центральный пролет. Несколько раз мост пытались навести заново; больше всех усердствовал Павел III, который поручил было работы Микеланджело, но потом заказ у флорентийца отобрал и передал Нанни ди Баччо Биджо. Тот поставил на Тибре конструкцию исключительного изящества, но, увы, крайне непрочную – продержалась она всего лет пять. Последующим правителям реставрация моста казалась чересчур дорогостоящим проектом, так что до 1887 года дожили лишь жалкие остатки, известные под именем Ponte Rotto – Разрушенный мост. Периодически его пытались латать досками, но первое же наводнение неизбежно их сметало. В конце концов по соседству построили другой мост – железный, Палатинский (Ponte Palatino), а от этого оставили все тот же центральный пролет, чтобы не очень мешался.