Римаут

– Пока нет, но ищут. Отец приезжал, забрал машину, – Вик старался ничем не выдать свое волнение. – Да все в порядке, мам! Сейчас Агата поесть приготовит, иди пока к себе.

Мария немного неуверенно повернулась и ушла из комнаты. От лекарств ее все еще слегка шатало.

Несмотря на сопротивление детей, она спустилась на кухню и даже попыталась что-то приготовить, хотя, конечно, больше мешала Агате, которая вполне в состоянии была справиться и одна. После обеда, прошедшего почти в полном молчании, Мария созналась, что очень устала и ей, наверное, лучше прилечь.

Вик мыл посуду, а его сестра стояла рядом и размышляла вслух.

– Послушай, браза… Согласись, что-то происходит именно здесь. Или в доме, или возле него, но неважно – рядом. А что мы знаем о самом доме?

– Старый, – протирая тарелки, ответил он. – Два этажа. Ну, подвал есть. И чердак, кажется. Я пока не изучал подробно.

– Так, может, этим и надо заняться?

– Интересно, что ты хочешь здесь обнаружить? Алтарь с девственницами? – Вик гадко улыбнулся. Посуда почти вся домыта, ему на самом деле вовсе не хотелось бродить по старому дому в поисках неведомо чего. Лучше поиграть в очередную «стрелялку».

– Алтарь? Да нет, вряд ли… – словно не слыша брата, сказала Агата. – Все странности крутятся вокруг чего-то в доме, но вот чего именно…

– А вдруг здесь спрятаны сокровища? – оживился Вик. – Вот это было бы отлично! Сундук с золотыми дублонами, например. Лет двести назад один из жителей Римаута был пиратом на английской шхуне, привез награбленное и укрыл где-нибудь здесь. А сам умер. От лютого пьянства и со скуки, кино-то еще не изобрели.

– Фантазер, – огорченно покачала головой Агата. – Дому всего-то лет сто. После Великой войны построен, какие дублоны, братец?! Ты в школе историю учил? Скорее уж, пара винтовок системы Манлихера, да и то вряд ли.

– Эх, систа… Нет в тебе духа приключений! – Вик поставил в шкаф последнюю тарелку. Теперь ополоснуть ложки, и кухонное рабство для него на сегодня закончено. – Золото я бы поискал, а так – чего тут интересного?

Агата встала и подошла к окошку, ведущему во двор. Тишина, словно и не было всей этой суеты с полицией и загадочной смертью комиссара. Впрочем, она все равно все пропустила, так и сидела в комнате, а оттуда не видно и не слышно.

– И, тем не менее – мне нужна твоя помощь, – уверенно ответила она. – В качестве грубой мужской силы.

Начать решили с чердака. Пустое, пропахшее пылью пространство под сходившейся вверх углом острой крышей ничем не порадовало. Впрочем, и не опечалило: вещей там никаких, разве что пара ящиков со старыми железками в дальнем углу, возле подслеповатого светового окошка. Вик слазил в один из ящиков, достал и рассмотрел ржавые шестеренки, которые потом со стуком швырнул обратно.

Насыпанный на пол песок скрипел под ногами, да и ходить пришлось аккуратно – они сейчас были как раз где-то над родительской спальней. Мама, похоже, заснула, но вдруг что-нибудь услышит. Или – хуже того – ей на голову посыплется мусор с потолка.

– Нет здесь ничего! – подытожил Вик, размахивая взятым из отцовской машины фонарем. Агата еще вчера утащила его как раз для того, чтобы осмотреть дом. – Золота точно нет. Алтарь я тоже не наблюдаю.

– Не шуми, мама услышит! – отозвалась сестра. – Нет – так нет, пошли дальше.

С чердака по рассохшейся вертикальной лесенке в коридоре они спустились тихо. Отряхнулись, подняв в воздух клубы пыли, потом пошли вниз. В своей спальне Агата давно обыскала каждый уголок, в родительскую сейчас лезть не время, а в свою комнату Вик ее пускать с обыском категорически отказался.

– Нечего тебе там шарить… – пробурчал брат. – Только мои вещи перевернешь.

Было бы что переворачивать! И так все как после взрыва, только что носки с телевизора не свисают. Да и то – как знать.

Спустившись на первый этаж, Вик и Агата осмотрели кухню. Нет, не видно здесь было никаких следов тайника. Ни сейфов, ни следов нарушения старинной кирпичной кладки – одна стена из нее, только что покрашена какой-то бесцветной краской. На выложенном плиткой полу тоже ни малейших зацепок – встав на колени, Вик добросовестно простукал плитку костяшками пальцев. Глухого звука, который бы говорил, что внизу пустота, нет.

– Стемнеет уже скоро, что мы возимся… – сказал он, вставая. – Отец приедет, раскричится. Остались кладовки у входа и подвал. Все. На этом весь дом и закончится.

Кладовки были почти пусты. Судя по всему, господин Рец, упокой его душу, собирался уезжать навсегда не день и не два. Все подчистую вывез, а ведь наверняка там было полно хлама. Не могут люди прожить в доме долго, не обрастая тысячами ненужных вещей. Когда-то дорогими сердцу сувенирами, газетами, инструментами, посудой, одеждой времен популярности диско и прочей ерундой.

– Подвал?